двери. Лишь отодвинула засов, дверь распахнулась и в комнату ворвалось двое солдат. Василиса подбежала к маме и вцепилась в ее юбку.
Командир вошел, окинул взглядом комнату, уставился на женщину и сухо спросил:
– Ты жена Вениамина, придворного волшебника?
– Да, а что случилось?
– Он связан с заговорщиками. Нам приказано все обыскать. Ребята, приступайте.
– Не смею вас останавливать, но это какая-то ошибка. Мой муж счастлив служить его величеству, – дрожащим от волнения голосом пролепетала женщина.
– Вот там все и расскажешь. Если не будешь делать глупостей, связывать не стану, – услышала она в ответ и побледнела.
Надежда прекрасно поняла, где именно ее ждут. Как раз в том месте, которое и называть вслух не каждый решится. Аккуратно уложенное содержимое сундуков разлеталось по комнате, а она смотрела остановившимся взглядом, будто ее это не касается.
Обыск закончился быстро. Серебряные сережки, пару колечек и все деньги командир вписал в бумагу и бросил в мешок.
– Господин офицер, позвольте хозяйку попросить, чтобы за дочкой присмотрела, – сказала Надежда, стараясь не заплакать.
– Это лишнее. Она идет с нами, – тем же тоном заявил он. – Все на выход.
Василиса крепко вцепилась в мамину руку и мельком оглянулась. Только тряпичные куклы чинно сидели на столе среди устроенного солдатами беспорядка. Узкая улочка мигом опустела, как только они вышли. Родители всегда говорили, что солдаты охраняют королевство. Девочка чувствовала мамину тревогу но ничего не знала о заговорах. Она почти не боялась и не плакала.
С теплой улицы они вошли в холодное подземелье замка, но и здесь Василиса не испугалась. Света факелов вполне хватало, чтобы рассмотреть и ступеньки, и стражников. Она расплакалась только внизу, когда офицер велел ей оставить маму и поговорить с важным господином наедине.
Грузный чиновник ласково пригласил ее в маленький каземат и пряник предложил. Девочка глянула на него, замотала головой и продолжила утирать слезы. Его фальшивая улыбка ей сразу не понравилась. Господин не настаивал. Усевшись в кресло, он сказал:
– Не бойся, мы с тобой немного поговорим, а потом вас с мамой отпустят.
– Я не боюсь, – гордо заявила Василиса, утирая слезы. – Я хочу к маме.
– Сейчас она занята. Лучше скажи, знаешь ли ты, как зовут нашего короля?
– Его величество Василий. Это все знают, – уверенно ответила она.
– А как ты думаешь, какой он?
– Большой. А еще у него корона есть. Красивая и блестящая.
Господин кивнул, но даже его юная собеседница догадалась, что ответом он недоволен. Чего еще ждать от ребенка? Порядок требовал лишь разузнать, вдруг взрослые при ней короля ругали. Правда, в Инугаре подобную неосторожность разве что разбойники себе позволяли, но разговор продолжился.
В то же время в соседнем каземате Надежда общалась с другим чиновником. Тот не церемонился. Он с самого начала резко заявил:
– Вина твоего мужа уже доказана. Вопрос лишь в том, поможешь ли ты нам, или придется в твоей памяти покопаться.
– Вениамин очень старался получить место в замке. За три года он часто возвращался домой уставшим. Когда я предлагала уйти, он всегда сердился на меня. Он ведь из дворянской семьи, хоть и стал простым человеком. Он говорил, что это большая честь, а подробностей о работе никогда не рассказывал.
– Что по поводу тайных встреч или разговоров с гостями наедине?
– Ваши солдаты видели. Мы снимаем всего одну комнату. Ничего подозрительного я не замечала. Вам бы увидеть, с какими горящими глазами он рассказывал о его величестве. Не может такой человек желать зла королю.
– Жаль. Я надеялся услышать имя или хотя бы описание внешности, – протяжно произнес чиновник и вопросительно глянул на женщину.
– До меня доходили слухи о тех, в чью память залезали. Возможно, муж нас уже забыл. Я сопротивляться не буду. Прошу хотя бы дочку пожалеть. Она только начала все звуки выговаривать. Пусть хоть она нас не забудет.
Вместо ответа чиновник позвал стражу и велел запереть женщину вместе с дочкой. Встретившись, они бросились друг к другу. Заперли их на том же этаже, в полутемном каземате с нарами и ворохом соломы на них. Надежда предпочла не задавать вопросов, чтобы случайно не сказать лишнего. Она лишь старалась успокоить дочку.
Кроме беспокойства о будущем, женщине не давал покоя один вопрос – зачем они вообще понадобились, если тайная служба уже копалась в памяти Вениамина? Время шло, обе проголодались, а просить еды Надежда не посмела. Она очень жалела, что не догадалась сунуть в карман хотя бы кусок хлеба.
В маминых объятиях Василиса постепенно успокоилась. Она принялась рассуждать о том, что съест в первую очередь, когда вернется домой. Потом прижалась, улеглась и кое-как уснула на маминых коленях. Надежда не спала, вслушиваясь в каждый звук, долетающий из коридора.
Девочка успела выспаться и, протерев глаза,