Вдоль ущелий кленовых ветвей песня мчится, как с горки пролётка, натянув золотистые ноты на антенны скрипичных ключей. Пенит землю густой снегопад, пряной стужей в дождёвку стекая. Плетью неба истерзанный рай — в воронёных руках проталин! Сладко спит край лесов и озёр под ветвистыми шапками сосен, потихоньку целуя проседь опадающих облаков.
Осенняя лихорадка
Замри в колоннаде улиц,
стужу сжимая в груди!
Чувствуешь, как по лужам
дождь барабанит мотив…
Тебе ли в тощей твоей толстовке
дождей разбирать слова?
Но ты костями своими запомни,
как он тебя целовал!
В ладонях согрей эту правду,
вскипяти, раскали добела́!
Пусть глаза она расцарапает
всем тем, кто тебя презирал!
Не бойся искристых молний
в лихом хороводе ветвей.
Сомкни золотистые брови
своих полоумных идей!
И пьяной броди по жизни,
шатаясь в бредовом сне.
Пусть путь твой будет записан
осенним дождём на листве!
«Когда я был еще юным…»
Когда я был еще юным,
и ус с бородой не рос,
я редко гулял по округе,
угрюмо смотрел в монитор.
В мальчишеских снах витая,
мечтами топил слезу
и видел отблески рая
в далёком чужом краю.
За окнами незнакомцем
темнел пожелтевший парк.
Изжёванным перегоном
тянулся по небу мрак.
Казалось, в каменной взвеси
кварталов полупустых
цветёт тайниками плесень,
и вяло урчит псалтырь.
Бездумно гноились в лужах
одиннадцать школьных лет.
Спекалась в бордовой стуже
картонных рассветов цепь.
Теперь я уже постарше,
и бритву ступил не одну.
Брожу по районам спящим
сквозь пьяную пелену.
Я крепко примёрз корнями
к асфальтам московских окраин,
к цветущим у дома каштанам,
обрезанным тополям.
Холодным дождём и потом,
как тросами кровных уз,
навеки привязан болью
к сплетениям сонных улиц.
Соцветия ярких зарев
прячут далёкие звёзды.
Мне стало немного понятней
значение слова «Родина»!
Преследуемый уютом,
бегу от пустых времён,
когда я был еще юным,
и ус с бородой не рос.
Летний закат
Вечер пачкает слеза
в черемшовом поле.
Крутит кудри стрекоза
в травяных хоромах.
Ослепительной мечтой
пламенеет запад.
Рощи лижет медный шторм
ранних листопадов!
И в багровой полутьме
меж бровей берёзы
засыпает соловей,
прозой утомлённый.
В терракотовых лучах
леденеет тайной
жизни тонкая струя
в отзвуках гитары!
Полыхающие небеса
Исподлобья смотрю на вечер.
Нет, он ни в чем не виноват!
Просто такое сейчас настроение —
хмуро смотреть на закат.
Солнце рыхлое рдеет яблоком.
Горизонт его надкусил на четверть.
И пунцовое пышное зарево
облака кучевые багрянцем стелет.
Признаться, это не так уж плохо —
грустить, когда можешь взглянуть на небо,
цветущее тусклыми звёздами,
сквозь