p>А затем юркнула обратно под одеяло, силясь скрыться под ним от страшной правды, которая заключалась в том, что про долги по информатике она за лето совершенно забыла. И там у Фимы не то что на мази, там у нее еще и конь не валялся.
Все лето Фиме казалось, что в конце летней сессии они с преподавателем по этой дисциплине нашли общий язык и пришли к какому-то устраивающему их обоих соглашению, но, видимо, это показалось только ей одной.
– Как не хочется этим заниматься! – простонала Фима, ежась под одеялом от подступающего холодка. – Боже мой! Я ведь уже ничего не помню! Начисто за каникулы все из головы вылетело! Хоть бы что-нибудь другое было, а не эта проклятая информатика!
И Фима попыталась еще немножко вздремнуть. Но теперь у нее вздумала разболеться голова. Каждое упоминание о несданном долге вызывало у Фимы именно такую реакцию.
– Все равно! – упрямилась Фима. – Буду сейчас спать.
Не успела она закрыть глаза, как раздался чей-то громкий истошный то ли вопль, то ли скрип, от которого Фиму так и подбросило на кровати, а потом за стеной что-то тяжело упало, отчего содрогнулся пол. Затем наступила тишина, которая еще сильней действовала на нервы, чем отчаянные вопли.
Фима какое-то время еще полежала в кровати, подождала, когда ситуация разъяснится, но все оставалось по-прежнему. И тогда ей волей-неволей, но пришлось подать голос:
– Что такое? Что случилось? Все живы?
Ответа почему-то не последовало. Тем не менее она еще какое-то время полежала, чутко прислушиваясь и надеясь, что все еще обойдется без ее участия. А потом со вздохом спустила ноги и поплелась в обход квартиры.
– Тетя! Братец!
Фима обошла все комнаты, заглянула на кухню и убедилась, что ни в ванной, ни в туалете, ни даже на балконе никого нет. Вся мебель стояла на своих местах, и упавших вещей вроде бы не наблюдалось. Павлик был в школе. А тетушка Римма еще вчера говорила, что собирается в гости к приятельнице, они будут тестировать какой-то новый чудо-массажер, который должен мигом сбросить с их плеч весь груз прожитых лет и превратить их чуть ли не в юных девочек.
– Значит, – заключила Фима, – это не у нас кричали и падали.
Но тут же Фима задумалась. Если не у них, то где? И почему кричали? И самое главное, почему вдруг замолчали?
За одной стеной жила пожилая внешне очень добропорядочная супружеская пара, она помоложе, он постарше, но они вроде бы на все лето уезжали на дачу и в этом сезоне в город еще не возвращались. А за другой стеной жила большая семья: папа, мама, старый дед, который разводил певчих канареек, и двое мальчишек десяти и двенадцати лет. Парни были для своего возраста очень крупные и рослые, но при этом какие-то удивительно неуклюжие. По лестнице неслись, топоча ногами-копытами так, что дрожал весь дом, и всем соседям при этом казалось, что сейчас у них обвалится либо пол, либо потолок.
– Наверняка это кто-нибудь из пацанов и грохнулся.
И успокоившись на этом, Фима решила позавтракать. Но тут ее поджидал очередной неприятный сюрприз. Ни кофе, ни молока, ни яиц в холодильнике не обнаружилось. А значит, ей нечем было позавтракать. Фима была в вопросе завтрака весьма консервативна, обязательно заварной кофе и обязательно с молоком. Основным блюдом могла быть каша, а могла быть яичница или омлет. Но без них можно было и обойтись, а вот без кофе никак.
– Безобразие! – заключила Фима, облазив все полки на кухне и убедившись, что кофе у них имеется только растворимый, та еще гадость.
Помимо этого, имелось какао, которое братец наворачивал прямо ложками из банки. Был кофе из цикория, который купила тетя Римма, когда ей в очередной раз показалось, что ее организм нуждается в курсе оздоровительных мероприятий. И был чай нескольких сортов в пакетиках и россыпью. В холодильнике нашелся даже початый пакет виноградного сока, но ничего из этих напитков Фиму не устроило. Ее организм желал кофе, а все прочее отвергал.
В итоге Фима соорудила бутерброд с колбасой и из чистого упрямства сделала глоток чаю, от которого у нее немедленно свело желудок. Колбасы организм тоже не желал. И Фима поняла, если она хочет, чтобы жизнь как-то стала налаживаться, ей придется сходить в магазин.
Она наспех оделась и даже не стала причесываться. До красоты ли тут, когда прямо на глазах рушится весь привычный уклад дня!
Но, выходя из квартиры, Фима замешкалась. А все потому, что ей послышались какие-то подозрительные звуки на лестничной клетке. Там то ли чихали, то ли фыркали, к тому же раздавалось шарканье и тяжелое дыхание. В общем, это были совсем не те звуки, с которыми хочется иметь дело. И Фима приникла к дверному глазку. К ее удивлению, в него она ничего не увидела.
Обзор заслоняла дверь соседской квартиры, той самой, в которой жили пожилые, очень приличные на вид супруги. Главное достоинство этих соседей, на взгляд девушки, заключалось в том, что оба они были то ли глуховаты, то ли несоразмерно интеллигентны, а потому никогда не жаловались на тот шум, который иногда поднимали Фима с Павликом. Правда, всякая медаль имеет свою оборотную сторону, так и телевизор супруги предпочитали смотреть