и Синее Пламя его глаз в миг погасло. Промокшее до ниточки тело теперь дрожало словно кленовый лист на ветру, и не на обычном, а на самом настоящем ветре разрушения, что только большей болью в голове озвучивало имя его последнего непобежденного противника – ветра пустынь.
– Так это оно? Черное Пламя? – все еще едва шевеля губами, смотрел по сторонам Френтос.
– Синее Пламя, которым ты владеешь, тоже часть Черного. – дрожал в ушах Френтоса голос будто телепатии Серпиона, на самом деле лишь отражаемый от все разбивающихся о тело Френтоса капель дождя.
Бог Природы был невидим в окружающей буре, и слишком громко вокруг уже по самому цирку вокруг арены били его молнии. Где-то ткань цирка загоралась, поджигая и прочую, носящуюся по кругу мокрым вихрем, оттого быстро в нем тушась, также легко, словно перышко, бросаясь им далеко в сам окружающий город. Огни загорающейся от молний ткани, как и сами молнии, очень ярко выделялись на фоне остального окружения, в котором уже совсем потухли все цирковые огни факелов. Крыши у цирка уже не было, и почти все его этажи, вместе со всеми ложами, включая самую верхнюю с Ультрой, разрушились от страшной силы разгула стихии, и всю арену залил белоснежный свет отныне висящей высоко в небе прямо над головой Френтоса луны. Только Черное Пламя вилось неподвластно буре, не отбрасывая тени, вместо привычного Первородному Пламени треску заливая и без того шумную от бури арену чем-то похожим не то на шепот, не то на тяжелое дыхание.
– Пусть хоть трижды между моим Пламенем и этим Черным будет связь – я не собираюсь подчиняться убийце своих родителей. – стискивая зубы, собрав всю свою уверенность в кулак, исподлобья глядел в пустоту перед собой Френтос.
– Не важно, что ты говоришь сейчас. Скоро это изменится. И именно этому я должен помешать.
– Я сам этому помешаю! – рыкнул Френтос. – И тебе, и этому Пламени, и Думе, и имтердам! Все, кто навредят моей семья, – да хоть даже подумают об этом, – я всех их разорву! Пока я не спасу брата, никто не сможет меня убить! Я просто не имею права умереть!
– Ты!… – вдруг мощным шквалом ветра по ушам Френтоса ударил злобный крик Серпиона. – Да ты хоть представляешь, с кем собрался меряться силами!? Я пытался. Пытался сопротивляться, пока он сам меня не отпустил! Из его игры нельзя уйти живым. И поверь – судьба стать его частью намного страшнее смерти.
– Тогда я сделаю то, чего не смог ты. Даже если это будет стоить мне жизни. Меня… – окончательно кивая самому себе, тяжело выдохнул уже трясущийся от напряжения и разливающейся по телу усталости Френтос. – Никто не остановит.
Вспышка окто Серпиона произошла совсем рядом, как раз за спиной Френтоса, у границы бури, что он создал, и что все время медленно сужалась к центру. Френтос повернулся к нему лицом, и оба они, наклонив голову и глядя в глаза друг другу уверенным взглядом, стояли на своих местах абсолютно молча. В глазах Френтоса горело Синее Пламя, и видели те глаза перед собой не