обожженная кожа, снова стало легко дышать. Кулаки непроизвольно разжались. Лан Роу открыла глаза. Пламя вокруг неё было прекрасно в своей неудержимой ярости. Безумный танец магии завораживал. Она мягко оттолкнулась от обожженной земли.
Лан Роу легко уклонилась от ещё одной линии силы, что предшествовала волне пламени. Языки огня, даже в этом хаотичном танце, стремились к гармонии. Воительница в несколько мгновений оказалась подле Аньюриэль. Чародейка смотрела словно сквозь неё, полностью поглощенная собственной яростью. Взгляд, полыхающих зелëным пламенем глаз, казался отсутствующим. Не было в нëм и крупицы узнавания, лишь ярость и безумие, под которыми скрывалось что-то ещё.
Лан Роу собрала ки в ладони, нанося один быстрый удар в солнечное сплетение. Аньюриэль резко выдохнула, то ли от удивления, то ли от того, что лишилась магии. Глаза закатились и она рухнула на обожженную землю. Медленно гас огонь, лишившийся подпитки.
Воительница села на землю рядом с бессознательной чародейкой. Пепел кружил в воздухе, оседая на волосы, одежду и покрытые волдырями руки. Аньюриэль, простонав что-то неразборчивое, подтянула к себе колени, сворачиваясь клубком, будто кошка, и что-то тихо бормотала в забытие. Воительница наклонилась ближе пытаясь разобрать слова, но понятнее не стало – бредила чародейка на своëм родном языке.
– И как я объясню это Совету?
Она уныло обвела взглядом пепелище. В огне сгорел и клочок шерсти – единственное, что могло привести их к кумихо.
***
– Как это понимать?! – чародейка была близка к истерике. – Ты как это сделала?!
Аньюриэль бесполезно махала руками в воздухе, силясь сотворить хоть что-то. Ничего не выходило. Попытки становились всё отчаяннее, выдавая панику чародейки. Лан Роу устало села на траву у обочины дороги, сняла с пояса флягу и сделала пару глотков, после чего смочила остатками воды тряпку и принялась промокать обожженную кожу на руках и лице.
– Вот, – колдунья протянула ей баночку из тёмного стекла и пару рулонов повязок. – Это от ожогов.
– Благодарю, – она тонким слоем распределяла мазь по рукам. Неприятное ощущение медленно уходило.
– Мне жаль, – Аньюриэль, смотрела себе под ноги. – Не знаю, что на меня нашло.
Повисло тягостное молчание. Лан Роу неторопливо накладывала повязки. На востоке медленно светлело небо, возвещая о начале нового дня. Проснулись птицы, перечирикиваясь между собой, словно делясь с сородичами теми удивительными историями, которые видели в мире грëз или обсуждали зарево пожара, что видели минувшей ночью. Воздух был чист и прозрачен. Прохлада, что за ночь спустилась с горных вершин в долину, отступала обратно.
– Обычно, после таких слов добавляют «я больше так не буду», – она посмотрела на чародейку.
Аньюриэль лишь неопределённо пожала плечами в ответ. Выглядела она расстроенной и растерянной. Кончики длинных заостренных ушей были наклонены вниз. Больше всего она напоминала нашкодившего