роченные корнями асфальтовые дорожки были старше нас троих вместе взятых.
Остановившись у подъезда, Паша развернул меня к себе лицом и проверил аппаратуру. В кармане старой джинсовки он вырезал окошко и замаскировал брошью со стразами. Если камера телефона даст блик на свету, стразы возьмут всю вину на себя.
Беспроводной наушник в ухе спрятал за волосами, пауэр банк, который питал телефон, положил в задний карман джинс. Провод от него пропустили под майкой, чтобы не торчал.
– Проверка связи! – он отошел на несколько шагов и посмотрел на экран планшета в руках. – Картинка чёткая.
– А звук? – спросила я, почему-то нервничая.
– Слышу хорошо. Про руки помнишь? – я кивнула.
Руки держать на коленях, иначе куртка будет топорщиться и я закрою обзор.
– Мы с тобой на связи все время, главное, не отключай наушник, – я кивнула – второй телефон, который одолжил мне Бен и по которому шел созвон, лежал в рюкзаке.
– Пора, – я посмотрела на часы и улыбнулась ребятам. – Давай пока запишем интро, – Бен навел на меня камеру смартфона и по команде Паши я улыбнулась:
– Всем привет, это Лис-са! Вы не поверите, где я сейчас нахожусь! За моей спиной не просто дом, а место, где потомственная ведьма с грозным именем Анга творит свои черные мессы! Прямо сейчас, в прямом эфире, случится то, чего вы так долго ждали! Мы попадем в жилище настоящей провидицы и узнаем, действительно ли она умеет колдовать…
Я поманила обоих за собой и нажала на звонок домофона. После второго гудка женский голос сказал:
– Ты рано, – и дверь открылась.
Я театрально округлила на камеру глаза и потянула дверь на себя. Она скрипнула, но старый доводчик поддался легко. Втроем мы проскользнули в подъезд и остановились перед квартирой номер 33, единственной на площадке без второй железной двери.
Обычная обитая дерматином дверь, темный глазок и две бронзовые цифры, прибитые над ним. Внутри послышались шаги и ребята засуетились, прячась на пролет выше.
Дверь открылась и в нос ударил пряный запах трав и кофе.
Когда я договаривалась с Ангой о встрече, голос у нее был звонкий и певучий, так что я подумала, что она не старше тридцати, но сейчас передо мной стояла женщина неопределенного возраста.
У нее были высокие благородные скулы, маленький рот с пухлыми бледно-розовыми губами и кожа без единой морщинки. Вьющиеся волосы, объемные и мягкие, как пух, падали за спину серо-белой волной, открывая высокий лоб и большие голубые глаза.
Очки на цепочке со стеклами-половинками бликовали всеми цветами радуги и большой лунный камень на дужке справа, как маятник раскачивался из стороны в сторону.
– Заходи скорей, ты у меня сегодня не одна, – Анга качнула головой и я переступила порог.
В большой клетке на кухне щебетали птицы. Не попугаи, а именно птицы. На мгновение мне почудилось, что я вижу снегиря, но Анга не дала рассмотреть как следует, закрыв дверь прямо перед моим носом.
Солнечный свет через кухонное окно осветил искусный витраж: закрученный спиралью древесный ствол, на каждом витке которого сидели незнакомые мне птицы.
– Лиса, ты это видишь? Офигеть у нее не квартира, а музей! – подал голос Бен, наушник коротко зашипел и подключился Паша.
– Почти пять тысяч онлайн, по комментариям народу нравится, – я прикусила губу, чтобы не улыбнуться.
– Нам сюда, – Анга протянула вперед изящную руку с длинными красивыми пальцами, и я зашла в зал.
Эту комнату с большой натяжкой можно было назвать жилой. Рабоче-оккультной, странной, пугающей – какой угодно, только не жилой.
Вместо обоев – белая, криво положенная штукатурка, на месте окна – плотная занавесь из штор, каких-то палок и рулонов ткани, наваленных друг на друга.
Сводчатый потолок перетекал в стены, которые в свою очередь плавно соединялись в полом. Углов было не четыре, как в нормальной комнате, а шесть, и мне потребовалось какое-то время, чтобы убедиться – я видела именно то, что видела.
Углов действительно было шесть. Стыки между потолком, стенами и полом на самом деле отсутствовали.
В центре зала лежал красивый ковер с восточным рисунком и длинной густой бахромой по краю. На нем стоял круглый стол и три стула – один с высокой мягкой спинкой и две табуретки.
Как я поняла, табуретки предназначалась гостям.
Не очень любезно.
Анга прошла по ковру к своему месту и я только сейчас заметила, что она босиком.
– Лиса, покружись! Ты не одна, народ хочет зрелищ! – зашипел в ухо Бен и я спохватилась.
– Так у вас здесь… м-м, необычненько, – я заложила руки за спину и медленно обернулась вокруг своей оси.
Вход в зал был ровно напротив завешенного окна, а оставшиеся четыре стены скрывали деревянные стеллажи в человеческий рост. Большую часть полок занимали книги и статуэтки, нашлось место даже настоящему черепу и скелету… я не знаю, варана? Такого