у что в детстве (с одного года и до шестнадцати лет) я очень боялась неправильно ответить на вопрос солдата, когда проходила проверку личности на КПП. Сделал ошибку и тебя могли заподозрить в шпионаже. И тюрьма. Я хочу, чтобы люди не боялись тайны, которая уже тридцать лет не существует.
Когда я была маленькая, я очень хотела знать вот что.
1. Почему наш город, у которого нет собственного имени, охраняют солдаты и почему проверяют наши документы каждый раз, когда мы приезжаем и уезжаем из него. Начать заикаться на вопрос о моем имени или имени моих родителей – это означало попасть под подозрение, что, может быть, я и не та, за кого себя выдаю.
2. Почему мы так хорошо живем в нашем безымянном городе, у нас есть все на полках магазинов – колбаса, конфеты, даже черная икра в буфете местного Дома культуры, одежда, мебель, немецкие куклы в универмаге, а в других городах, которые незакрытые, люди живут плохо, ничего нет, а за молоком очереди с пяти утра. Мне казалось это несправедливым, потому что люди, которые жили в тех, других городах, выглядели так же, как мы, обычные люди…
Строго сдвинув брови, мама отвечала мне: «Потому что наш город особый. А почему он особый – об этом мы вопросов не задаем».
Про самые обычные «необычные» вещи говорить было совершенно нельзя. Зато можно и даже нужно было знать, что наш город интересует шпионов, потому что он секретный.
А почему секретный? Вокруг лес, озера? «Об этом мы вопросов не задаем!» – твердила мама.
Мне казалось странным, что все вокруг знали о существовании нашего города, но сразу делали большие глаза и многозначительно поджимали губы, как только в беседе мы вдруг на него натыкались.
Я адресую свою книгу всем, кто хочет знать и не хочет бояться, то есть любознательным и смелым. А также тем, кто пока еще боится, но хочет победить свой страх перед закрытыми городами. И, конечно, жителям закрытых городов, чтобы они посмотрели на себя со стороны, мы такие же, как все остальные жители России!
Когда мне было семнадцать лет, в 1989 году, город перестал быть секретным. Когда мне исполнилось двадцать два, он получил свое настоящее имя Озерск. Я с нетерпением открывала вновь вышедшие карты того времени и искала свой город. «Мы есть! Мы существуем! – ликовало мое сердце. – Теперь в нашем городе люди могут официально рождаться и умирать!»
Больше всего я была рада тому, что стало можно задавать вопросы, свободно получать ответы на них и не бояться. Каково же было мое удивление, когда я поняла, что город перестал быть секретным фактически только на бумаге. Для большинства жителей нашего города, а также людей с Большой земли (так мы называли всю остальную Россию) вопрос, перестал ли наш город был секретным, продолжал оставаться загадкой, некоторые даже предпочитали – им так было спокойнее – думать, что он по-прежнему секретный. Забор, колючая проволока, солдаты – все это никуда не исчезло. Изменился вид пропуска, но проходить проверку своей личности все равно нужно. Заявление на въезд родственников обязательно, а отказ всегда очень вероятен.
Я искала, читала, училась и удивлялась! Сначала я долго и терпеливо отвечала на вопросы индивидуально всем, кто мне писал и спрашивал, потом, в качестве юриста, я стала писать все то же самое юридическим языком в исках и жалобах, защищая тех, кто не смог объясниться сам. В 2005 году, войдя в комиссию Росатома, я написала Сергею Кириенко (в то время глава Росатома, сегодня глава Администрации Президента) документ под названием «Конституционно-правовой анализ нарушений прав граждан при осуществлении особого режима ЗАТО», который был принят, и часть моих предложений даже вошла в поправки к законодательству.
В 2010 году я стала советником Уполномоченного по правам человека Челябинской области и начала помогать жителям уже трех закрытых городов, а не только Озерска. В 2011 году я выиграла дело по теме закрытого города в Европейском суде (бывших осужденных жителей ЗАТО после отбывания наказания не пускали в закрытый город). Наконец, в 2012 году, я собрала законодательство всех закрытых атомных городов и издала сборник, который был адресован в первую очередь юристам.
Но несмотря на все мои моих усилия на юридическом поприще, вопросов об обычной жизни закрытых городов меньше не становилось. Зато становилось больше жалоб на то, что нигде ничего не найти про жизнь жителей закрытого города. А узнать от самих жителей это довольно трудно, потому что они до сих пор не уверены в том, что секретно, а что нет в их собственном городе. Последние двадцать лет я только тем и занимаюсь, что отвечаю на вопросы людей, что такое закрытый город. Институты, журналисты, историки, социологи, обычные люди, связанные судьбой с жителями ЗАТО, да даже судьи – все задают этот вопрос. Жители закрытых городов тоже в числе моих постоянных клиентов.
Так родилась идея книги: рассказать широкой публике, всем, кто хочет знать о том, как мы жили раньше и живем сейчас в наших закрытых городах. Без мифов и домыслов, с упоминанием законов, но доступным языком, понимая также, что именно от меня эта информация будет звучать авторитетно и легитимно. Как юрист, специалист по российскому и международному праву, я понимаю,