анет ясно, что в доказательствах недостатка нет. Напротив, доказательства столь многочисленны, что наша проблема состоит в их выборе и классификации[1].
Чтобы читатель не предположил нашего желания умалить достижения греков или иудеев, мы заявляем здесь и сейчас, что величие Гомера и Библии проявится как никогда раньше, когда мы увидим, что они возвышаются над предшественниками и современниками.
В течение столетий ученые вынужденно сталкивались с проблемой учета и оценки параллелей между греческой литературой и Библией. Заимствовала ли что-нибудь Греция в Библии? Или еврейский народ заимствовал у Греции? Могут ли совпадения быть случайными? И даже если они случайны, не уничтожают ли они своеобразия религии и культуры как евреев, так и греков и Греции? Задаются и другие вопросы.
Языческие критики раннего христианства противостояли Отцам Церкви с помощью некоторых приводящих в смущение параллелей, но Отцы Церкви достойно отвечали на вызов и давали ответы в соответствии с духом тех времен. Были Святые Отцы, которые честно признавали реальность существования параллелей, но объясняли их как «козни демонов», которые поместили подобное в греческую литературу, чтобы уязвить церковь. К добру или к худу, демонология в академических кругах уступила место другим научным школам, и, соответственно, в более поздние времена проблема решалась другими (но не всегда лучшими) способами. В. Берар относил связи главным образом на счет финикийцев. П. Йенсен объяснял данную загадку через распространение эпоса о Гильгамеше. Все еще многое можно сказать в пользу того или другого предлагаемого решения, но их односторонность и преувеличение наделило их и, очевидно, саму проблему дурной славой среди серьезных ученых.
История проблемы была хорошо описана В. Баумгартнером[2] и нет необходимости дублировать его работу. Достаточно будет сказать, что превалирующее отношение к проблеме, которое постепенно утрачивает распространенность[3], может быть описано как допущение по умолчанию того, что древние Израиль (имеются в виду как еврейские государства, временами существовавшие на Святой земле, так и еврейский народ в рассеянии. – Ред.) и Греция являются двумя водонепроницаемыми отсеками, полностью отличающимися один от другого. И если первый по умолчанию является «священным», то другой – «светским»; первый – семитским; другой – арийским (индоевропейским). Первый – «азиатский и восточный», другой – «европейский и западный». Но фактом является то, что оба они процветали в одни и те же века, в одном и том же восточносредиземноморском уголке земного шара, с этносами, контактировавшими между собой.
Будучи студентом университета, я одновременно изучал иврит и греческий. Достаточно интересно, что профессора иврита были вполне сведущи в греческом, а профессора греческого как минимум знали содержание Библии в переводе. Но обе «команды» преподавателей преподавали каждая свой предмет так, как будто один с другим были совершенно не связаны[4]. В ретроспективе кажется странным, что так много поколений студентов, изучавших Ветхий Завет, изучивших как греческую, так и еврейскую литературу, смогли сохранить свои занятия греческим и ивритом строго разобщенными. Ничто не могло бы выявить более четко тот факт, что мы впитываем в ходе обучения как суть предмета, так и устоявшиеся представления. Более того, представления имеют тенденцию определять, что мы видим и что мы не можем увидеть в существе предмета. Вот почему представления так же важны в образовательном процессе, как и содержание предмета.
Греко-еврейские параллели периодически выходили на передний план, чтобы потревожить наш раздельный подход к изучению вопроса, потому что они представляли реальную проблему. Из-за недостатка соединяющих звеньев попытки решить проблему были неубедительными и, одна за другой, были дискредитированы или забыты. Но эра археологических открытий, в которую мы живем, изменила картину. Египетские и клинописные тексты стали появляться на свет по всему Ближнему Востоку, предоставив много недостающих звеньев. С 1929 г. открытие Угарита предоставило особенно важную совокупность текстовых табличек, перебросив мост через пропасть, разделявшую прежде древнейшие греческие и еврейские сочинения. Как мы отметим позже, угаритская литература часто соответствует позднейшим текстам, как греческим, так и еврейским одновременно, показывая, что Эллада и Израиль развивались на общем восточносредиземноморском наследии II тысячелетия до н. э. Короче говоря, появление этой книги вызвано не каким-то желанием повторить уже ранее прозвучавший рассказ и не какой-то надеждой или желанием добиться успеха с теми же инструментами, с которыми другие встретили неудачу. Скорее появление этой книги объясняется тем, что вновь полученные материалы дают нам возможность решить проблему на гораздо более богатой фактами и хорошо очерченной основе и теперь могут быть достигнуты более удовлетворительные результаты.
Если мы хотим понять корни культуры Восточного Средиземноморья во II тысячелетии до н. э., нам придется проверить свою способность распознавать реальную идентичность в кажущемся различии и реальное различие в кажущейся идентичности. Иначе