толпу злые слова:
– Матросы! Братишки! Ревция, ревция произошла, а что почувствовал простой человек? А он, братишки, почувствовал вшиный зуд в паху от ползающих по нас драконов и гнет мослов эфтей ненасытимой сволочи! Наша выя, товарищи, принадлежит одному только товарищу Ленину, потому как товарищ Ленин есть плоть от плоти матросской жизни. Решительная рвота на капитал, товарищи! Рвите зубами тухлое офицерское мясо!
Толпа восторженно вскрикивала, взвизгивала, колыхалась, словно дозревающий студень, поддерживая георгиевского кавалера криками:
– Драконы! Даешь борща! Флот – народный!
– Возражаем! – орали рядом. – Даешь ревцию! Червями матросов кормите, сами балык жрете!
– Смерть! Смерть! Смерть! – скандировали разгоряченные люди в рабочих робах. – Залить им горлы металлом!
Кавалера столкнул толстенький, с брюшком, у него были свои интересы.
– Парвакатор! – срываясь на визг, заорал он. – На х… нам ревция? Вы п…сь, братва! Смысл нашей жизни в том, чтобы каждому матросу дать навар без червя и светлую жизнь в камбузе и около! Того света нету, наука свидетельствует! Чего здесь сожрем – то и наше! Ленин – он в Москве! У него там…
– Ленин скрывается, дурень ты!
– А скрывается – значит вот! Даешь Черноморскую республику матросов! Камбуз должен быть чистым!
– Я должен выступить. – Колчак шагнул к ящикам. Увидев «царскую» форму, толпа заревела, словно напоровшись причинным местом на гвоздь:
– Смерть! Смерть! Смерть!
– Ваше превосходительство, они не услышат… – горестно сморщился флаг-офицер.
– Тем более я обязан.
Дебольцов и флаг-офицер помогли взобраться на ящики.
– Господа… – негромко сказал Колчак.
– Господа?! – завопили в толпе. – На мачтах господа висят!
Этого обращения они не приняли. «Заткнись, в титьку бога-мать! – это было самым нежным, самым добрым ответом. «Пошел ты в кишку! Кривую! Не воняй тут!»
«Зачем я им так… – напряженно и медленно, словно плавая в густом киселе, соображал он. – Какие же они «господа»…»
– Я сказал «господа», потому что господа – с Господом… – Он нашел обоснование, которое скрывалось за грудой словесного шлака.
– А мы в твово Бога не веруем боле! – выкрикнул кто-то в первом ряду. – Нам без Бога – до самого сладкого порога теперь!
– Господа… Нашел господ, тоже мне… – недоуменно прокричала толстая женщина, на ее переднике засохла рыбья чешуя.
– Господь протягивает нам руку, а мы отвергаем ее… – грустно улыбнулся Колчак. – Неужели вы не знаете, почему они называют себя «товарищами»?
– Мы знаем, знаем, святое слово, Ленин – первый товарищ наш!
– Товарищи – товар ищут, – продолжал Колчак. – Только они его никогда не найдут.
– Это почему? – заинтересовались в толпе.
– Потому что сколько ни дай – все мало будет! Они Россию с потрохами съедят и не подавятся! Их нельзя насытить!
– А