Келер сконцентрировал все имеющиеся силы ромеев в большом лагере вблизи Решайны. Готовилась крупная операция.
В это время разъезды донесли, что к Нисибину подошли большие силы персов. Похоже, они готовятся идти на выручку Амиды. Донесли разъезды ещё, что персы отогнали огромный табун коней далеко к югу от Нисибина, на пастбище в горную местность, чтобы кони нагулялись перед сражениями на обильно покрытых зелёной травой высокогорных лугах, орошаемых тающими ледниками.
Когда Келеру донесли об этом, он понял, что персы выдали себя. И он тут же вызвал к себе дукса[52] Тимострата, командовавшего гарнизоном в Каллинике.
– Этот табун сейчас недалеко от твоей крепости. Пошли своих людей, чтобы захватили его! – приказал он.
Тимострат блестяще провёл эту операцию.
Келер собрал всех командующих и архонтов.
– Теперь идём всеми армиями к Амиде и осаждаем её так, чтобы не проскочила ни одна мышь!.. В первую очередь делаем подкопы. Это поручается тебе, Ипатий, как племяннику василевса!..
Прошло достаточно времени, подкопы были уже готовы… Но на следующее утро обнаружилось, что персы затопили их…
Келер понял, что это тупиковая затея.
На очередном совещании он возложил продолжение осады на Патриция.
– А тебе, Ареобинд, приказываю собрать достаточно силы, вторгнуться в персидскую Армению!.. В помощники тебе поступает Юстин со своими легионерами!.. Раз они ведут себя так, то приказываю опустошить страну! Разорить земли за Тигром! Избивать всех жителей старше двенадцати лет! Забирать скот, хлеб…
Через неделю Ареобинд и Юстин вернулись из похода и привели к осаждённой Амиде свыше ста тысяч баранов, скот, верблюдов и пленных.
Эта мера подействовала на персов.
По условиям мирного договора Келер предоставил гарнизону Амиды право выйти из города с оружием.
Вступая в Амиду, ромеи были потрясены видом опустошённого города, превращённого в сплошные развалины, где жили только собаки и кошки…
Войска же тем временем разошлись на зимние квартиры. Ареобинд со своими легионерами отправился в Антиохию, Феодор – в Дамаск, Патриций – в Мелитену за Евфратом, Юстин – в Апамею, а Каллиопий – в Иераполь.
Келер же уехал в Константинополь к императору с принятыми условиями мира. В Эдессу он вернулся только весной следующего года.
Вскоре Юстин был вызван василевсом в Константинополь, ко двору.
Анастасий встретил его дружелюбно, так же как и Келера, посчитав, что они выполнили для империи всё, что от них зависело.
Дома же его, Юстина, ждал сюрприз. Он не видел племянника Флавия четыре года. И теперь увидел перед собой возмужавшего молодого человека вместо того неуклюжего и застенчивого подростка, который явился к нему домой четыре года назад.
– Ну-ка, ну-ка! Покажись! – приговаривая, стал он внимательно изучать перемены, происшедшие с племянником.
Флавий не только возмужал, но у него появилось