ния постапокалипсисом. Фильмы и книги пошли бесконечной чередой, и пацану было сложно удержаться от опасных экспериментов. Делать нечего, в юности я увлёкся выживанием.
Чистый туризм тогда меня не привлекал, как поначалу и настоящая охота. Шли годы, я набивал шишки и как-то умнел. Дружки один за другим соскакивали с темы, оставались лишь истинные фанаты. Мне доводилось бывать в настоящих взрослых бункерах, и не раз. Впечатляет, скажу честно, крепко, как любое творчество не совсем нормального человека.
С годами копилась специфическая практика и база знаний.
По теме постапокалиптического будущего России я прочитал, пожалуй, всё знаковое…
Много книг издано на эту тему, и в них содержится почти всё необходимое для анализа. Приоритеты и подходы поставлены, как поплавки. Рано или поздно кто-нибудь начнет писать диссертацию с анализом всех предложений. Пока что я таких трудов не читал, аналитикой неудач и первенств в массиве написанного некоторые занимаются, но бессистемно.
Чаще всего работа, касающаяся подготовки к выживанию, сводится к знакомству с фильмом, книгой или компьютерной игрой, потому что постап-игра, по-моему, – самая захватывающая. Окунулся и забыл, большинство выживальцев-декларантов изучает вопрос, не поднимаясь с дивана. Они неинтересны. За всё время жизни и путешествий по Сибири и Крайнему Северу я ни разу не сталкивался с выживателями, добровольно приехавшими сюда для оттачивания навыков.
Интересней было бы разобрать на косточки самих авторов, ибо это и есть главные силы, формирующие выживальческое движение. Наши, так сказать, учителя.
Уже остыв в порывах, завязав с дурными хождениями в лес исключительно со спичками и ножиком, повзрослев, к выживальческому движению я отношусь скорее положительно. Но категорически не принимаю вставленную в рамочку сценарную матрицу.
Задача создания и обкатки практик сохранения жизни всегда пригодится. Полезно узнать заранее, как кто-то умудрился выкинуть из катера дизель и впихнул туда паровую машину, получив возможность избавиться от солярки. Мне кажется, что на движении выживателей изначально лежала некая социальная задача повышения общей алертности, то есть максимальной готовности населения к действию, которая так и не выполнена.
С некоторых пор тема стала мне интересна ещё и литературными перспективами: может, кто-нибудь напишет книгу по вновь открывшимся обстоятельствам, а я прочитаю её с великим удовольствием. Признаюсь, мне и самому периодически хочется расписать в красках вселенскую катастрофу… Непосредственно же воплощать в жизнь заветы авторитетов я не собираюсь, как не собираюсь выживать вообще, а тем более по книжным версиям. Ознакомился, знаете ли, с реальным выживанием, у меня имеется личный опыт проживания в тяжких условиях.
Хорошо погружаться в миры узнаваемых, но измененных роковыми обстоятельствами ситуаций, особенно если эти ситуации добротно выписаны. А качественных авторов у нас всегда хватало. Конечно, как и в любой литературе, в текстах о мировых катастрофах должно быть непреложное: сюжет и герой. Замечу, что этот жанр требует максимального правдоподобия, реализма. Постапокалипсис ведь тем нас и манит – реалистичным моделированием исковерканной, но родной среды. В самом деле, многих ли заинтересует постап на планете Плюк? Рефлексии и морализаторства персонажей, да и авторов, меня чаще всего лишь раздражают. В зрелом возрасте человек обязан про это знать всё, иметь собственную точку зрения, выверенную настолько, насколько она помогает не пользоваться большинством советов незнакомых типов, живущих неизвестно где и неизвестно как. Во всяком случае, хорошо, если твой жизненный опыт позволяет не искать подсказки в развлекательной литературе.
В этом жанре выживатели и писатели образовали нерушимый симбиоз, участники которого постоянно провоцируют друг друга, генерируя некие идеи, а порой и самые настоящие практики. Это тоже привлекало выживателей, часто объединенных в клубы, правда, по большей части виртуальные, в России таких достаточно много, если кто не знает. Их даже учитывают, как некую социальную прослойку, аналитики МЧС и УВД. А как не учесть, если это сила? Сила желания, прежде всего. Желания остаться в живых после прихода Большого Песца.
Они хотят выжить не абы как, а самостоятельно, без помощи государства, а порой и с его полным отрицанием. Именно последнее напрягает аналитиков более всего. У этих парней есть стволы, они часто асоциальны и почти всегда неуправляемы, врагов и жертв выискивают заранее. Более всего власти настораживает, как я думаю, мысль, что в какой-то кислый момент выживатели начнут, упаси бог, действовать! Причем непредсказуемо.
Но и силовики, и сами выживатели кое-что существенное, как водится, забывают.
Замечу очевидное: пытаясь понять феномен, с точки зрения здравых и не очень смыслов критически необходимо учитывать фактор романтики, каким бы игрульково-детским ветерком от этого предложения ни повеяло. Именно фактор романтики, пусть даже преступной, способен задать обществу самого крепкого перца.
В отрицание романтики я не поверю, ибо любой мужик – до старости пацан, это нормально, иначе хоть в омут с головой. Было так, есть и будет.