ия и, устав, плюхнулась, не в силах подняться. Однако, присмотревшись, Жань Дундун поняла, что подобное сравнение здесь неуместно, потому как выйти из такой позы женщина, даже будь она жива, не смогла бы заведомо: правой кисти у нее не было, ее кто-то отрезал. Волосы на голове Жань Дундун зашевелились – кто отважился на такую жестокость?
На берегу толклись шестеро, все – местные любители порыбачить. К Жань Дундун подошел человек, позвонивший в полицию, и рассказал, что видел, как труп постепенно спускался вниз по течению. Утром он подумал, что это какая-то коряга, днем ему показалось, что это сдохшая собака или кошка, и только к вечеру он разглядел, что это человек, а точнее – женщина. Жань Дундун устремила взгляд на пятьсот с лишним метров вверх по течению, куда он указал, – поверхность реки выглядела совершенно гладкой, гладкой настолько, будто никакого течения не было вовсе. Вдоль всего берега сплошной полосой тянулись деревья, эта картина наблюдалась вплоть до самого изгиба реки.
– Когда вы начали удить? – спросила она очевидца.
– Как только вышел на пенсию, вот уже как два года.
– Я имела в виду сегодня.
– В девять утра.
– Может, кто подозрительный тут околачивался?
– Тут околачиваюсь только я.
Пока они разговаривали, к ним подоспели Шао Тяньвэй, судебный врач и двое специалистов из уголовного розыска. На ходу поприветствовав Жань Дундун, они сняли ботинки и осторожно зашли в воду, чтобы произвести осмотр. Жань Дундун опросила каждого из шестерых рыбаков, после чего разрешила им разойтись.
Спустя час с лишним судебный врач вытащил труп на берег. Жань Дундун вернулась в управление, где замначальника Ван поручил ей расследовать это дело. Он был уверен, что эффективнее всего в поисках убийцы поможет сбор информации о жертве, к тому же кто как не женщина поймет другую женщину и проникнется схожими чувствами. Хотя Жань Дундун такой довод показался уместным, на душе у нее было скверно. Она никак не могла принять того факта, что обнаруженная жертва оказалась абсолютно голой средь бела дня, но еще больше ее взволновал вид изуродованной руки. Тут же в ее голове совершенно не к месту промелькнули лица дочери и супруга. Всякий раз в минуту опасности или стресса в ее голове молниеносно возникали жуткие картины, как кто-то из них или упал, или выбил себе зубы, или попал в более серьезную передрягу.
Она быстро переключила внимание, стараясь отогнать неприятные мысли. Лучшим способом для этого было погрузиться в работу. Она тут же присвоила делу название «Большая яма» в соответствии с местом, где нашли убитую. Ее помощник Шао Тяньвэй неодобрительно замахал, заметив, что для расследования такое название может оказаться провальным. Она в ответ отшутилась: «Чтобы не провалиться в яму, придется самим запрыгнуть внутрь, нельзя же благозвучности ради менять топонимы. Неужто будет лучше назвать это дело „Ветер в спину“?» Сказав это, она вдруг представила себе огромную яму – такую глубокую, что в ней невозможно разглядеть дна.
СМИ разместили новость о преступлении с просьбой ко всем, кто владеет информацией, дать зацепку. Спустя несколько минут тишины стационарные телефоны угрозыска принялись трезвонить на все лады. Их трели напоминали то далекие велосипедные звонки, то резкие звуки заведенного в мобильном телефоне будильника – иногда интенсивные, а иногда вялые, они то будоражили, то убаюкивали. В общем, не считая разноголосицы, пользы от них было ноль – словно суетливые пальцы, они один за другим тыкались в лоб Жань Дундун. Прошло пять часов, а она так и не установила личность покойной. Ей вдруг захотелось покурить, но она тут же устыдилась этой мысли. И только в 22:00 она резко выпрямилась на стуле, услыхав на другом конце провода мужской голос: «Может, это она…»
Жань Дундун и Шао Тяньвэй прибыли в микрорайон Баньшань, чтобы лично встретиться со звонившим. Мужчина рассказал, что три года назад он сдал ей квартиру. «Для меня, – пояснил домовладелец, – она проявлялась каждый месяц пятнадцатого числа в виде „пилик“ на телефоне. Бывало, пиликнет мобильник в этот день, и я уже почти наверняка знаю, что это она перекинула деньги за аренду. Но сегодня уже семнадцатое, а деньги так и не пришли. Позвонил ей – трубку не берет, на звонки в дверь тоже никто не реагирует. Вот я и подумал, а вдруг она умерла? Но как такое возможно…» – Мужчина провел рукой по глазам, словно устыдившись неприятных мыслей.
Жань Дундун попросила его открыть квартиру потерпевшей. На площади в восемьдесят квадратов разместились две спальни и гостиная, во всех комнатах царили чистота и порядок – никаких признаков того, что может случиться несчастье. Жань Дундун попросила Шао Тяньвэя произвести осмотр помещения. Ни подозрительных предметов, ни странностей в обстановке. И все-таки они прихватили с собой лежавший на письменном столе красный ноутбук, а также обнаруженный на книжной полке томик стихов «Листья травы»[1]. На титуле сборника красовалось дарственное пожелание и подпись – Сюй Шаньчуань.
Обобщив все данные, удалось установить, что убитую звали Ся Бинцин, ей было двадцать восемь лет, определенного места