альной издательской системе Ridero
Счастье
Полуденное солнце. По небу высоко разбросаны перистые облака. В морском воздухе фоном кружат голоса людей, крики птиц и шум прибоя.
– Папа, что такое счастье? – спросил мальчик на берегу, перебирая песок в руке.
– Счастье… – спокойно произнёс отец, укладывая в формочку очередную порцию песка. – Счастье – это чувство, которое взрослый человек воспринимает как вспышки света в темноте.
– Когда я иду в темноте по комнате и свечу фонарём перед собой, это тоже счастье? – удивлённо спросил малыш.
– Ты боишься темноты, а с фонарём в руках тебе становится легче идти, ты многое видишь, и страх отступает. Так и взрослые, когда они счастливы, то многое, что их тревожило, уже безразлично. Они сами себе освещают дорогу, – ответил отец, скрепляя ладонями песочную конструкцию.
– Получается, ночь – это несчастье, а день – полное счастье, ведь светло и всё видно? – задумчиво спросил малыш.
Отец посмотрел на сына и произнёс:
– Так и живут люди в ожидании счастья словно дня много времени, хотя можно было просто освещать свою дорогу самому.
Малыш присел рядом с отцом, лазурная волна омывала берег, оставленные следы ног быстро заполнились водой.
– Мы сами строим своё счастье, берём и строим, вот, к примеру, как я сейчас, – сказал уверенно отец, возводя стены замка.
Очередная более сильная волна подмыла край основания башни, она подкосилась и осыпалась.
– Папа?! – вскочил и вскрикнул малыш.
– Ничего, так бывает, строишь своё счастье, а очередная сильная невзгода его рушит, тогда начни заново или в другом месте, – ответил спокойно отец и поправил песок. – А оставлять без присмотра нельзя, уйдёшь, вернёшься, а его разрушили, – с улыбкой добавил он.
– Получается, счастье – это свет на песке… – вдумчиво промолвил малыш.
Цветок
На обочине одной из многочисленных дорог рос цветок. Жёлтый, с нежными лепестками, тонким стеблем и изящными листьями, парно раскинутыми в стороны. Ветер и порывы проезжающих машин теребили его вместе с короткой травой. Он скромно смотрел в небо, любовался зелёной долиной и грелся в лучах солнца, охраняя свой дар.
Утренняя роса крупными каплями собралась в его листьях. День начинался бодрым рассветом, проснулись пчёлы, мухи, кузнечики. Из лугов прилетел шмель и ритмичным громким жужжанием взбудоражил пространство.
– Стойте, стойте! Что вы себе позволяете?! – отклонившись от шмеля, возмутился цветок.
– Разреш-жите мне к вам? Ж-ж-ж, – шмель облетел цветок с другой стороны.
– Нет! Вы видите, какая я?!
– Какая ж-ж-ж?
– Стройная и изящная! Мои грациозные листья, нежные лепестки! Разве можно портить такую красоту?
– Почему ж-ж-ж? Опылить ж-ж-ж хочу! Семена надо ж-ж-ж!
– Не надо мне никаких семян! Хочу быть красивой и молодой! Что вы мне тут предлагаете?! Чтобы через пару дней я увяла и сбросила всё?! Нет!
– Как скаж-ж-жете! – улетел в сторону шмель, где, раскинув свои шапки, скромно стояли точно такие же три цветка, тихо смеясь и посматривая в сторону дороги.
…Утренний туман таял над лугами, раскрывая разноцветный ковёр. Милые подружки показали свой обновлённый наряд, белоснежный кудрявый пух в головах.
Придорожный цветок с невозмутимой стойкостью и грациозностью смотрел по сторонам. Изогнутый оголённый корень показывал, как трудно пробираться сквозь камни асфальта, трепеща на ветру стройным стеблем и чашей листьев.
Тихий соседский смех прервал высокомерный взгляд.
– Разменяли свою красоту! – с упрёком промолвил цветок.
Сильный порыв подхватил белоснежные кудри и растрепал причёски, одинокие парашютики устремились вдаль, оставив только оголённые макушки.
– Ха! О чём и говорить! – усмехнулся цветок и повернулся к проезжающему авто.
Машина остановилась на обочине, смелая рука быстро сорвала цветок, не дав ему даже опомниться, и добавила в букет к другим, не менее красивым и разноцветным, умирающим на заднем сидении.
Ручей
В одном лесу был ручей. Он тёк между холмов, по низинам, среди деревьев и пробирался по оврагам. Он тёк, журчал и шуршал. И изливался на большую равнину, где было много-много камушков. И вот эти камушки постоянно ссорились.
Они спорили, журчали, как ручей, кто из них главней.
Кто первый, кому больше воды должно достаться.
Они постоянно спорили и журчали, спорили и журчали.
Не было для них ни дня, ни ночи.
Они постоянно толкались друг с другом, журчали и продолжали