герб школы.
– Попробуй замахнуться, будто делаешь удар, только осторожно! Мы с Михаилом отойдем в сторонку, мало ли что! – с некой иронией произнес директор, после чего отошел подальше от меня вместе с Михаилом.
Ну вот. Если сейчас что-то пойдет не так, то я исключен? Первый удар был обычным, будто бы ударил воздух. А что если это не сила была вовсе, а так, глюкануло меня от злости? В сердце затаилось некое сомнение.
Второй удар оказался не лучше первого. Махал как идиот кулаком в воздухе, даже не знаю, чего ждал директор.
– Сосредоточься на своей руке. Это сложно описать словами, но необходимо нащупать энергию внутри и направить ее прямо в руку, – попытался помочь мне директор.
Нащупать энергию? Связана ли она с гневом? Я попытался вспомнить все плохое, что было в моей голове. Представлял лицо пропитого алкаша и своего друга, который предал меня в другой жизни. Если алкаш не сильно вызывал ненависть, то воспоминания о друге били в самое сердце. Не смотря на свою новую жизнь, горечь предательства сидела глубоко внутри. Я закрыл глаза и представил ту сцену снова: мое тело лежит на асфальте, а из раны течет кровь. Его взгляд сверху вниз и лицо, выражающее полное отвращение ко мне. Вот же мразь. Еще и уехал. Если бы я мог вернуться туда сейчас…если бы я мог!
Злость охватила все мое тело, а необычное чувство горечи подступало прямо в руку. Замахнувшись кулаком, рядом с моей рукой появилось красное свечение, которое будто сопровождало кулак при движении. Увидя это, Михаил громко засмеялся и от радости начал аплодировать мне. Удар и еще один. Свечение становилось все ярче и ярче. В какой-то момент я резко повернулся в сторону, а свечение сорвалось с руки и полетело мощной стрелой прямо в сторону двери! Сильный удар выломал ее, расколов дверь на множество частей. Самое забавное находилось за дверью. Это был учитель Браун, который видимо решил подслушать наш разговор. Удар откинул его к стене, а осколки двери полетели следом, пригрев его морду ударами сверху. Слабыми движениями он выбрался из остатков двери и попытался встать на ноги. Посмотрев на наши лица, он понял, что необходимо срочно как-то оправдаться.
– Гребанные шнурки, в рот их чих-пых! – начал браниться учитель Браун, – все никак не мог завязать! Вот видите! Я был прав, этот сопляк опасен для нашей школы. Второе нападение на меня!
Директор строго смотрел на него ни проронив и слова. Браун еле как стоял на ногах, одной рукой он придерживал спину, всячески показывая, как ему больно, для наибольшей убедительности, конечно.
– Но ваша обувь без шнурков, – умело подметил Михаил.
Глаза Брауна начали скакать из стороны в сторону. Он пытался найти что-то, хоть одну вещь, за которую можно ухватиться и придумать очередную историю.
– Шнуровка на моих кожаных трусах, сэр! Не хотел потерять их по пути, понимаете? Может вам показать еще? Заодно застегнете старику! – с хитрой улыбкой сказал учитель Браун.
От этого