живу не в роскошной квартире. Это было первое место в моей жизни, где я предоставлена самой себе и могла спокойно спать и работать.
Я медленно кивнула, удивленная – ладно, по-настоящему потрясенная – тем, что вижу Эйдена на пороге своего дома. После увольнения я несколько раз говорила с Заком, но он всего один раз упомянул Эйдена, просто сказал, что они тренировались вместе. Собственно, я больше ничего и не хотела знать.
– Нам надо поговорить, – скорее потребовал, чем попросил Эйден, ни на секунду не изменившись в лице.
Я хотела спросить, как он узнал, где я живу, но вопрос застрял в горле. Одно простое слово, которым я должна была ответить ему, просто выскочило у меня из головы. И тут я вспомнила: пончик.
Этот ублюдок Тревор обозвал меня пончиком, а Эйден сделал вид, что так и надо.
Я не сдержалась и потянула за край шорт, которые стали мне велики. За последние пять недель я похудела почти на десять фунтов, и это сказалось на большей части моей одежды. Но воспоминания о словах Тревора только еще больше разозлили меня и придали решимости.
– Нет, – сказала я. Ну вот, это оказалось совсем несложно. – У меня полно работы и совсем нет времени.
Мне стало стыдно за эту грубость, но я быстро подавила это. Я ничего ему не должна была: ни одной вещи, ни одной секунды, ни одной лишней мысли.
Эйден упрямо вздернул свой сильный подбородок и поджал губы. Потом моргнул.
– У тебя нет для меня пары минут?
Я тяжело сглотнула и поборола желание заерзать под его взглядом.
– Нет. Мне надо работать, – спокойно повторила я.
Лоб Эйдена прорезали морщины. Это был шок. Он был шокирован, скорее всего, впервые в своей жизни. Это придало мне уверенности и сил не дрогнуть под его пристальным взглядом.
– Нам нужно поговорить, – отмел он мои возражения в привычной для него манере.
О чем, черт возьми, нам говорить?
Все, что нужно, уже было сказано. Он мудак, и с меня хватит. Что тут еще скажешь?
– Слушай, у меня и правда много дел.
Я уже хотела придумать другое оправдание, когда в доме напротив громко хлопнула дверь. Нельзя было, чтобы кто-то из жильцов узнал Эйдена. Я провела дома несколько воскресных вечеров и поняла, что тут полно футбольных фанатов.
Вздохнув и пообещав себе, что не дам ему того, за чем он пришел, я кивнула на дверь.
– Я не думаю, что нам есть о чем говорить.
Это было единственное, что я могла сказать. Хотела ли я стоять с ним у двери своей квартиры? Нет. Хотела ли я, чтобы он вошел внутрь? Нет. Но еще я точно не хотела, чтобы кто-то из соседей узнал, что довольно известный миллионер стоит у моих дверей.
– Можешь зайти, пока тебя не узнал кто-нибудь из фанатов, – пробормотала я, щелкая замком. – Так и быть.
Я добавила это только потому, что даже смотреть на него не могла без злости.
«Надо было сразу послать его, Вэн», – сказал мой внутренний голос. И он был прав.
Я придержала дверь, боковым зрением наблюдая, как он протискивается внутрь. Когда дверь закрылась, я включила