Виктория Балашова

Ужасная история


Скачать книгу

адо же когда-то начинать. Оставили ненадолго, совершенно здорового, накормленного и занятого игрушками. Видимо, что-то пошло не так, и во время их отсутствия резко подскочила температура.

      – Не бойся, – успокаивала меня тогда мама, – эти чудища несуществующие. Когда поднимается температура, у человека могут начаться галлюцинации.

      – Что это такое? – в свои пять лет я даже повторить за мамой не мог это странное слово.

      – Ты видел то, что тебе показывало больное воображение. Вот кого ты видел, опиши или нарисуй, – предложила мама, всегда старавшаяся со мной разговаривать как со взрослым – по совету одного из чатов для начинающих мамаш.

      Сначала я взял лист бумаги и цветные карандаши, но потом отложил их в сторону: с детства мне говорить было проще чем рисовать. Я задумался. Температура, благодаря таблеткам, спала, и я больше ничего не видел вокруг сверхъестественного, однако, попытался досконально вспомнить свои «галлюцинации». Если бы не тот рассказ, я бы вряд ли смог, став старше, записать те первые видения, поэтому маме я признателен.

      Время от времени я видел разных несуществующих: в кошмарных снах, при высокой температуре или выпив лишнего. Случалось подобное нередко, и я взял за привычку всегда записывать увиденное. Так я обнаружил, что некоторые несуществующие повторяются из галлюцинации в галлюцинацию, например, пушистый шарик с острыми зубами. На вид это несуществующее было совсем безобидно – оно каталось по галлюцинации до поры до времени, но в какой-то момент начинало пружинисто подскакивать выше и выше, кусая меня, повисая зубами на одежде. Нет, мне не было больно, но было ужасно страшно. Я пытался стряхнуть пушистый, зубастый шарик с себя, однако, шарики множились, выскакивая из каждого угла.

      Вопроса, куда поступать после школы, передо мной не стояло. Конечно, на психфак. Конкурс был большой – модная профессия. Но родители видели мои наклонности и считали меня к психологии весьма способным, поэтому они оплатили первый год обучения. Обе сессии я сдал на отлично. В конце лета мне позвонили и сказали, что на втором курсе освободилось бюджетное место, на которое меня и перевели.

      Я продолжал свои изыскания. Опрашивал всех друзей, знакомых, родственников. В какой-то момент ко мне начали отправлять людей на консультации. Оказалось, многие страдают галлюцинациями, видя несуществующих даже в обычной ситуации, когда нет влияния болезни, алкоголя, наркотиков. Я продолжал подробно описывать и свои, а теперь уже и чужие видения. Вскоре стало понятно, что несуществующих пора классифицировать, и я создал в компьютере файл с таблицей. В первой графе писал название. Откуда оно бралось? Из трех источников. У некоторых людей было четкое понимание того, как называется несуществующее. Яркий пример – женщина, которую прислал ко мне на консультацию мой собственный отец. Он работал с ней в одном отделе и часто слышал рассказы о мучавших ее кошмарах. Они никак не были связаны с вышеупомянутыми моментами. Наоборот, когда женщина выпивала, она спала крепко и без сновидений. Но это привело к зависимости от алкоголя, поэтому мой отец решил посоветовать ей обратиться ко мне.

      – Наташа, опиши, пожалуйста, максимально подробно, что ты видишь, – с такой просьбы я начинал все беседы.

      Передо мной сидела миловидная женщина тридцати лет. У нее был усталый вид, потухший взгляд и какая-то нездоровая кожа – с землистым оттенком, даже не бледная, а именно болезненно пепельная, словно из могилы вытащили, а отряхнуть забыли. Но, если бы не цвет лица, Наташу можно было бы назвать симпатичной.

      – Олег Александрович, ваш папа… – начала с дрожью в голосе говорить женщина, – предупредил, что вы исследуете кошмары, видения, галлюцинации и просите их подробно описывать. Я тут даже написала кое-что. – Она достала листок бумаги. – Чаще всего меня выкапывают из могилы. Да, не закапывают, а выкапывают. И вижу я это как бы со стороны: стою в стороне и вижу, как сначала вынимают гроб, потом открывают его, и я выхожу из него. Обычно дело происходит ночью. Иногда на этом сон прерывается. Иногда я, вынутая из могилы, дальше просто брожу по кладбищу, а я, наблюдающая за собой, иду вслед. Сначала я думала, что насмотрелась ужастиков. Перестала вообще смотреть страшные фильмы, даже обычные детективы. Не помогло. Наоборот, такие сны снятся чаще, чем раньше. Помогает только алкоголь, причем выпить надо довольно много, желательно крепкого.

      – Видела ли ты каких-то несуществующих животных, птиц, растения или нечто, не поддающееся нашей нормальной классификации? – я свернул разговор к интересующей меня теме.

      – Да. Там, во сне, практически всё не существует в нашем, реальном мире. Пожалуй, кроме самого кладбища и меня.

      Оказалось, несуществующие из Наташиных снов имели имена или названия – тут сказать сложно, потому что они не имели ничего общего с реальными именами или названиями. Основных «героев» было трое (я их писал в первой графе своей таблицы всегда с большой буквы): Лилиард, не имевшее никакого отношения ни к лилиям, ни к лиловому цвету, Лукрос и Ладжим. Эта троица выкапывала Наташу из могилы. Они были, как я понял, высокого роста, полупрозрачные, безголовые и безногие, но с руками, одетые в длинные хламиды зеленоватого цвета. Во второй графе таблицы