со мной связываться.
Непробиваемую стену советской бюрократии можно обойти, только если у тебя есть большие связи, и чтобы заполучить их, я начал ходить на великосветские приемы.
На банкетах, которые устраивают в конфискованных дворцах, собирается одна и та же публика: послы, высший командный состав и наркомы с супругами, а в качестве кордебалета приглашаются обласканные властью писатели и артисты и иностранные корреспонденты. В какой-то мере мы подменили собой прежнюю аристократию и теперь олицетворяем «приличное общество».
Пока результаты неутешительные: стоит мне хоть словом упомянуть Китай, как люди меняются в лице и начинают бормотать что-то невразумительное: не был, не знаю, извините, мне некогда. Никто не хочет, чтобы его имя было связано с поражением на Дальнем Востоке, а ведь всего несколько месяцев назад каждый партиец почитал за долг поддержать китайскую революцию.
Двуличие – это, пожалуй, главная характеристика советского чиновника, и она распространилась на все и вся – как инфекция. Еще недавно высшие советские служащие исповедовали аскетизм, а сейчас все превратилось в нелепую показуху. На публике вожди стараются как можно больше походить на пролетариев – одеждой, манерами и даже привычкой материться через слово, но в своем кругу они предаются всем излишествам, которые только сыщутся.
Почти все вожди побросали своих жен, старых большевичек, и обзавелись новыми дамами сердца. Считается, что подругой солидного мужчины должна быть очаровательная юная красотка.
Жена члена Реввоенсовета Буденного – оперная певица Михайлова. Разница в возрасте – 22 года.
Жена наркома просвещения Луначарского – актриса Малого театра Розенель. Разница – 25 лет.
Любовница Председателя ЦИК Калинина – артистка оперетты Бах. Разница – 20 лет.
Жена товарища Сталина моложе своего супруга на 23 года.
И так далее, и тому подобное.
Знали бы широкие народные массы, как развлекаются их вожди! Ничего общего с пролетарским досугом, который воспевается в брошюрах Наркомпроса!
Сияют люстры, звенит посуда с царскими вензелями, а между столами скользят величественные официанты, некогда прислуживающие императорскому дому. Старики выполняют свои обязанности с брезгливой отчуждённостью: их новые клиенты не стоят тарелок великих князей.
Единственный на всю Москву джазовый оркестр играет популярные на Западе мелодии – это делается для того, чтобы произвести хорошее впечатление на иностранцев. Но подвыпившим гостям хочется экзотики – революционных песен и цыганских романсов. «Аллилуйю» они и дома послушать могут.
На банкетах ко мне то и дело подсаживаются прекрасные дамы – причем каждый раз разные: блондинки и брюнетки, худенькие и полные… То же самое делается в отношении всех остальных корреспондентов: чекисты явно пытаются выяснить, каковы наши вкусы.
Зайберт