ль, смотрю я паденье,
Слёзы, так мне, неподвластной судьбы,
Та, что, не выполнив предназначений,
Стала слугою беспутной мечты.
Мыслилось столько и делалось много,
В рамках поставленных сверху задач,
Но за упряжку бурных веселий,
Быстро собрала судьба своих кляч.
Я же пытался и очень старался,
Не поломать всё, что будет потом,
Только плевала судьба на старания,
Всё, что, достиг я посильным трудом.
И вот теперь после всех развлечений,
И после плена у бурных страстей,
Поняла дура – судьба что достигла,
Полного дна своих глупых затей.
Слёз, долгих капель, смотрю я паденье,
Слёзы, так мне, неподвластной судьбы,
Ей не помогут персты сожаления,
И о прощении терзания мольбы.
Их было трое из рабочего посёлка
Их было трое из рабочего посёлка,
Иван, Василий и ещё Колян,
Всегда лишь вместе дерзкие подростки,
Каждый из них конечно хулиган.
И дрались, и конечно воровали,
Многое делали другим людям назло,
В тюрьму они случайно не попали,
Тут видно им уж очень повезло.
Ну, вот однажды всей тройкою сидели,
У друга Кольки за столом они,
Конечно, пили водку и плюс пиво,
И откровенную беседу тут вели.
Иван всем рассказал как съездил в Сочи,
С родителями летом ездил он,
Василий про деревню много сочных,
Слов рассказал, он лето там провёл.
Колян тут разговор начал украдкой,
К ним дядя Толя в гости приезжал,
А он в милиции уже давно работал,
И про работу много что сказал.
И всё что помнил, рассказал им Коля,
Про дядю Толю не жалея фраз,
Но речь закончил тем, что:
«Эх, неплохо, работать бы в милиции сейчас!
Ведь всё же власть, а к ней ещё машина,
Везде под боком, хоть куда езжай,
И форма, в общем, то красивая такая,
Живи, работай, классно, не скучай!»
Тут Ваня с Васей оба встрепенулись,
Не поняв, что тут был за бред,
Просили Колю: «Это что, ты шутишь?»
Ну, Коля твёрдо им ответил «нет»
Тут встали Ваня и дружок Василий,
И тихо вышли, в разговор итог,
Потом ушли, совсем не попрощавшись,
Что друг Колян понять так и не смог.
И двое отойдя от Коли дальше,
Дали друг другу слово, их поймут,
Что вот теперь они до самой смерти,
Руки Коляну вовек не пожмут.
Проходят дни, и месяцы, и годы,
Все, как и могут, так все и живут,
Лишь только Ваня и дружок Василий,
Руки Коляну при встрече не дают.
Уже женились трое, появились дети,
У Вани дочка, у Василия сын, дочь,
А у Коляна родилось два сына,
И слесарем работает день, ночь.
Ну, вот настали времена лихие,
Короче девяностые пошли,
И как то дочери Ивана, Николая,
По улице болтая, тихо шли.
Ну, вот подъехала к ним грозная машина,
Японской марки поношенная гладь,
И стали к дочке Вани с дочкой Васи,
Со всею грубостью бандиты приставать.
Девчонки наши конечно отказались,
Хоть испугались, ведь суров был тон,
Да только те, их слушать и не стали,
И стали нагло двоих тащить в салон.
Кричали девочки, нещадно отбивались,
Просили помощи почти у всех богов,
В ответ им была только тишина,
А к ней молчание почти из всех домов.
А тут случайно Коля проходил,
И подскочил, не знал пути другого,
Удар по челюсти его не испугал,
Он сам ударил одного, потом второго.
Девчонки замешательством успели,
Воспользоваться и бежать домой,
А Коля бил двух гадов не жалея,
Своей мозолями покрытою рукой.
Двоих