тол, откинулся на спинку кресла и почесал правую часть головы бейджем-пропуском, где еще не успел «прижиться» нейроразъем, установленный месяц назад.
– Ого, первый рабочий день? – раздался голос откуда-то сзади.
Он развернулся на кресле и увидел невысокого косматого мужчину в клетчатой рубашке и потертых джинсах.
– Да нет, первый в понедельник, я так, место подготовить зашел… – ответил Артем.
– Олег. Мое логово справа от твоего. Коллегами будем. А еще я твой наставник.
– Артем.
Они пожали друг другу руки.
– А это ты тот архитектор, который к нам перевелся?
– Да, я смотрю, вы все уже в курсе…
– Ну еще бы, у нас тут, знаешь ли, есть вопросы к вашим «поделиям», – сказал Олег, и изобразил на лице карикатурную гримасу недоверия.
Артем прекрасно понимал, о чем речь. «Противостояние» операторов симуляций и архитекторов виртуальных сцен началось практически сразу, как только ЗАСЛОНу отдали экспертизу судебных симуляций 40 лет назад, и продолжалось с переменным успехом по сей день.
Для архитекторов всегда была важна достоверность и вариативность виртуальных сцен. Они могли создать сцену за пару часов, а потом несколько недель работать над деталями, попутно описывая все это в сопроводительной документации.
Операторов же интересовали только конкретные итоги симуляций подсудимых. Документацию они редко читали дальше трех страниц, поэтому периодически случались забавные казусы.
– А я всегда говорил коллегам, что для вас надо не тексты писать по тридцать листов, а комиксы с картинками рисова… – не успел пошутить Артем, как в дверном проеме появилась еще одна фигура.
– Всем привет. Чего тут делаем в нерабочее время? В городке скучно? Ты же, кажется, со вторника к нам выходишь? – спросил Артема средних лет мужчина в деловом костюме и пожал им обоим руки.
– С понедельника, Виталий Андреевич, зашел под себя все настроить. Если уж пропадать в виртуальной реальности, пусть хотя бы тело в удобстве посидит, – отшутился Артем.
– Ну-у-у, пропадать в нереальности часто и не придется. Личное участие далеко не всегда требуется, но в целом верно говоришь. – Ну ладно, давайте не засиживайтесь тут, – сказал Виталий Андреевич и направился к выходу.
Артем и Олег проводили его взглядом и остались в тишине. В комплексе было тихо, большинство сотрудников Центра экспертных судебных симуляций к этому времени уже закончили работу и отправились на поверхность.
– Ты уже видел своих «пациентов»? – спросил Олег. – Бери планшет, пойдем посмотрим на них!
Артему не очень хотелось смотреть на убийц, насильников и террористов, лежащих в закрытых капсулах в медикаментозной коме. Они мало его интересовали, ранее – как архитектора сцен, так и сейчас – как оператора симуляций. Но не желая расстраивать нового знакомого, он кивнул, и они спустились в «капсульную», которая была на этаже ниже.
– Мы просто посмотреть, это наши подопытные! – выпалил Олег, перешагнув порог, не дав дежурной медицинского центра даже открыть рот.
Пожилая тетечка-дежурный поправила очки и опустилась обратно за стол, вернувшись к чтению.
Медицинским центром это можно было назвать с большой натяжкой. Подсудимые сразу поступали в ЦЭСС в герметичных капсулах с системой жизнеобеспечения, уже прооперированные, с имплантированным нейро-разьемом, и полностью готовые к симуляциям. В медицинском центре капсулы подключились к инфраструктуре ЦЭССа, и автоматизированной системе управления, которая управляла медикаментозной комой. Ничего кроме капсул в этом помещении не было, поэтому никто кроме как «капсульная» его не называл. Капсульная представляла собой прямоугольное вытянутое помещение, где в два яруса по бокам располагались капсулы с подсудимыми. Часть подсудимых находилась процессе симуляции – их капсулы подсвечивались красным цветом. Желтым были подсвечены капсулы подсудимых готовых к симуляциям. Зелеными – капсулы, работа с которыми была завершена.
– Твои должны быть желтые. Давай список, я быстрее найду, – сказал Олег и вырвал у Артема из рук планшет.
Пока он изучал список, Артем огляделся вокруг. Ни должность архитектора симуляций, ни оператора не предполагала глубоких знаний о медицинской части процесса, поэтому ни тем ни другим эту часть информации подробно не давали, ограничиваясь парой страниц с общей информацией в инструкции.
Все, что знал Артем, это то, что подсудимым имплантируют нейроразъем, дают месяц на восстановление после операции и после этого отправляют на растерзание операторам.
– Ну слушай, у тебя тут скукота, если честно, но вот на этих экземпляров я бы посмотрел! – театрально заинтересованным тоном заявил Олег и направился вглубь помещения.
Они прошли несколько метров и остановились у одной из капсул подсвеченной желтым светом.
– «Пауков Евгений Сергеевич, статья 2.71 Организация преступного сообщества или участие в нем», —процитировал Олег текст, написанный на экране