стеме Ridero
В тиши мистической Руси
В тиши мистической Руси
Живёт неведомая сила…
Как здесь траву не покоси,
Она всегда её живила.
Берёт сознанье на таран
Порой лесистая рубаха,
Но сердце храброе славян
Не знает горечи и страха.
Оно, как слиток на угле,
Тут по-особому трепещет,
И на своей родной земле
Врага нещадно бьёт и хлещет.
В особом запахе болот
Мелькают марко чьи-то взоры,
Тревожит голос… и, вот-вот,
Луна окутает просторы.
И боги древность стерегут
От жадных рук и взглядов лютых
И облекают тут как тут
Звериный образ в каждых путах…
Ворон
Под сводом небесным изменчивым
Широким пологом земля
Лежит, и Светилом увенчаны
Её расписные края.
Очами парящего ворона
Средь плотных дубовых ветвей
Земля эта мерилась поровну
Меж миром богов и людей.
Под древним чернеющим деревом
Мистический прячется схрон
С особым богатством немеренным,
Что силой немой окружён.
Таится и в ночь полнолунную
Он ищет Руси силуэт,
Играя мелодию струнную,
Пока не очнётся рассвет.
А ворон тоскою прокаркает
И, падая камнем в листву,
Томясь над свечными огарками,
Расскажет об этом волхву.
И северным голосом стукнется
Иная земли сторона,
И призрачным эхом аукнется
В серебряных тайнах она.
И над человеческой кривдою
Мгновеньем осветится суд,
Оставив взаправду немытую
Средь полуразрушенных груд.
А звёзды пылающей россыпью
Прошепчут: «Огонь свой неси!»;
Веками он силою грозною
Не гаснет под сводом Руси…
Дух весны
Средь лесных зеленелых укосин
Сила духа высоты берёт
И встречает из этих высот
Череду несгибаемых вёсен.
И лучей череду, бесконечен
Чей широкий намеченный путь,
Позволяющий грудью вдохнуть
Ярким воздухом в радужной встрече.
Ведь создания ночи лесные
Просят силы у рек и болот;
И испуг с пореканием ждёт
Тех, кто встретится с ними впервые.
Каждый путник, что лесом кочует,
Помнит облик его божества
Там, где дуб старый шепчет слова
И внутри его кто-то колдует.
Он весенним чарующим духом
Вновь проносится мимо берёз,
Что, забыв белоснежный мороз,
В тон играют и звонко и глухо.
Дух Руси под лучом золотится
У, текущего бурно, ручья
И, раскатом небесным горя,
Меж стволов неподсчётных промчится.
По протоптанным кем-то тропинкам
Он опустится в длинный овраг,
И внизу средь травы и коряг
Заплетётся в седых паутинках.
Там лихими веками хранится,
Золотой, но невидимый клад,
Что трусливому гостю не рад,
Исчезая безудержной птицей.
Только тот, кто раздольно, бесстрашно
По болотам смертельным ходил,
От весны набирается сил
И бросает их гордо по пашням.
И внимает весны первозданной
Золотые её чудеса,
Принимая до сердца леса
И роднясь гордо с каждой поляной.
Принимая живительный ветер
Распахнувшейся грудью своей,
Бросив взор всё бодрей и бодрей
На проснувшемся солнечном свете.
А, раздвинув зелёные ветки,
Бродит где-то всесильный Велес,
Созерцая свет этих чудес
И рисуя