Яга. Наталья Батьковна Кощеева

ценник за один час работы в сутки меня вполне устраивал, ведь этого хватало на бутылку вермута с фруктиками, какой-нибудь закуски из ближайшей доставки, оплату квартиры и периодические платежи за покупки на маркетплейсах. Я на тот момент, наверное, полгода уже не стриглась, не ходила на реснички и ноготочки, да и вообще сменила «девичью» одежду на свитера, джинсы и футболки. Тогда мне казалось, что я и есть та самая баба, которая уже на границе третьего и четвертого десятков оказалась нужна только родителям и продавцам в алкомаркетах. Да, как же я могла забыть. Меня еще ценил сосед Иннокентий Андреич, с которым мы вместе иногда ворчали возле подъезда на молодежь. Только мне 29 лет, а ему…ну, где-то в 2,5 раза больше было. А сейчас я сижу в замке чувака, которого все называют Кощеем Бессмертным, а вокруг нас творится конец света.

      Как ж так вышло-то? Год назад я думала, что все, чего я достигла в профессиональном плане – «женский психолог». И больше даже не врач, а какой-то консультант у тараканов-маразматиков, населяющих головы молодых и богатых девиц. Просто всю свою молодость (как там говорят молодухи, «лучшие годы жизни») я потратила не на карьеру или на нормальную семью, а на одного конкретного засранца по имени Сергей. Мы познакомились в ВУЗе, и, если Сергей был из так называемой «золотой молодежи», я была замухрышкой, хоть и училась неплохо. И в какой-то момент он начал за мной ухаживать, практически сразу познакомил с мамой. Для меня и сами ухаживания с его стороны были неожиданностью, а уж тем более то, с какой скоростью все развивалось. Да и отношение ко мне Елизаветы Владиславовны (свекрови, то бишь) поражало доброжелательностью и благодушием. Какие слова вспомнила-то. И все было хорошо, и влюбилась я как мелкая девчонка. 4 года мы встречались до свадьбы. И семьи наши перезнакомились и передружились, правда моя любимая бабушка, Клавдия Всеволодовна, в штыки встретила жениха с его семьей, но так и не рассказала почему. И, хоть я ее очень любила, но предпочитала слушать ее мнение через раз, потому что…как бы объяснить…она всегда была…не от мира сего. «Да и бог с ее мнением!» – думала я и дальше смотрела в рот своему возлюбленному. Он и с этим делом меня не торопил, хотя, честно говоря, в какой-то момент я начала думать, что я не в его вкусе в этом плане. И да, до меня доходили слухи, что у него там на стороне интриг, как у дурака махорки, но я предпочитала в это не верить. Ведь я верила ему. И в это слепой благодарности агнца пастуху я и не заметила, как в моем окружении появились его друзья, а мою единственную настоящую лучшую подругу Ленку, с которой мы с первого класса вместе тусовались, вытеснили бабы из его компании. Теперь моей лучшей подругой была девушка по имени Милана. Эта же Милана стала моей свидетельницей на свадьбе.

      День свадьбы я помню, как добротный психологический хоррор. И дело даже не в тупорылом исполнении древних свадебных традиций вроде «невеста не должна видеть жениха до свадьбы», выкупа и т.д. Нет, это было еще куда ни шло. С самого начала я чувствовала такую концентрацию негатива и фальши в улыбках окружающих меня людей, что напряжение во мне росло в геометрической прогрессии. Мне казалось, что меня везут на заклание. И я честно пыталась рассказать о своих переживаниях своему избраннику, но он отшучивался. Сначала я верила, что он сам просто не понимает всего ужаса ситуации. Но, когда мы были уже на подъезде к ЗАГСу, до меня дошло, что это я здесь ничего не понимаю. Мы с «друзьями» ехали в лимузине, и кто-то из компании предложил остановиться возле ТЦ и зайти в туалет. Все поддержали, в том числе, и я. Несмотря на платье, я одна из первых вышла обратно и направилась к лимузину, и сразу же несколько друзей бывшего начали всячески отвлекать меня от того, чтобы я шла обратно в лимузин. Причем мало того, что их попытки заговорить со мной были глупыми, так еще и в жизни мы с ними особо-то и не разговаривали. И вот здесь моя тревога достигла максимально значения. Я, не обращая внимания на этих товарищей, буквально побежала к машине и со всей силы распахнула дверь. А там была картина маслом: мой «жених» сидел, закатив глаза, на своем месте, а перед ним на коленях, издавая характерные звуки, стояла Милана. Этот гад быстро отреагировал на открывающуюся дверь, но явно не ожидал там увидеть меня. Немая сцена, я смотрю на них, они на меня. И я срываюсь с места. Подальше отсюда, куда угодно.