Наталья Бутырская

Сага о Кае Безумце


Скачать книгу

постоянен. Морская гладь же больше напоминает мать. Влепит подзатыльник, а потом сразу прижмет к себе и растреплет волосы на макушке.

      Я покосился на Снежного Хвита, скальда, что сидел позади, штопал прохудившуюся рубаху и бормотал себе под нос разные глупости. Какая там девушка? Где там мать? Море – это всего лишь место, где очень много холодной воды. Пенное поле… Скорее уж, соленая лужа, кладбище моряков, а если и поле, то Нарлово, где бог взращивает себе ватагу.

      Ветер, дыхание Хьйолкега, туго натянул парус на нашем корабле под незатейливым названием «Волчара», и мы смогли убрать весла и заняться своими делами. Кто-то растянулся во весь рост и многозвучно храпел, это был, конечно, Вепрь. Трюггве точил меч. Арне Кормчий держал руль. Энок Косой намазывал шевелюру известью для получения белоснежной гривы волос, он давно завидовал успеху белокожего и белоголового Хвита у женского пола. К нашему скальду вечно девки липли, куда бы мы ни прибыли. Халле Рыбак сидел на привычном для него месте – возле мачты: чем дальше он от борта, тем спокойнее плавание. Ларс снова выстругивал какую-то затейливую деревяшку.

      Альрик Беззащитный, наш вожак-хёвдинг, пересчитывал серебро и раскладывал его по кучкам. Часть пойдет на починку корабля и покупку припасов, часть он отложит про запас, а остальное разделит между нами. Я поморщился, глядя на него. Не хотел бы я заниматься такими делами. А вот Тулле – в радость. Друг и сейчас топтался за плечом Альрика, несогласный с его расчетами.

      Оставался еще один день плавания до знакомого нам города Кривой Рог. Радостное настроение после удачного окончание дела с ярлом Гейром улетучилось. Несмотря на кажущуюся безмятежность я шкурой ощущал, что хирдманы были не в духе. Слишком резкие росчерки Ларсова ножа, нарочито громкий шепот Хвита, нахмуренные брови Альрика, угрюмое молчание Ящерицы. Мне и самому было не по себе.

      После того что было в землях Гейра, я понял, что мы всего лишь жалкие щенки, едва оторвавшиеся от материнской сиськи. Радостно повизгивая, мы щелкали зубами, пугая бабочек и стрекоз, и воображали себя могучими псами, а потом выглянули за ворота и увидели матерых волкодавов с железными челюстями и яйцами величиной с кулак.

      Против того великана я ничего не мог сделать. Едва поцарапал ему ногу – вот ведь подвиг! Каждая блоха тогда может считаться героем. По правде, если бы не склочность того ярла, я бы попросился к нему в дружину. В его суровых землях я бы быстро дорос до пятнадцатой руны.

      Единственный, кто на «Волчаре» ещё светился восторгом, был Видарссон. Впервые вырвавшись из-под тяжелой отцовской руки, он радовался всему подряд: белому барашку на гребне волны, мазнувшему по лицу порыву ветра, первым весельным мозолям. Даже приказ вычерпывать просочившуюся сквозь доски воду не огорчал его, и он усердно принялся за работу, а потом с гордостью показывал Альрику обнажившиеся доски.

      Рядом с Видарссоном сидел Ящерица, и я в который раз взглянул на его перекошенное лицо и тут же отвел глаза. На него тошно было смотреть. И дело не в уродстве. Мало ли среди воинов калек и увечных? Шрамы, срезанные носы, выбитые зубы и стесанные уши встречаются у каждого третьего рунного. Мужчине внешность не так важна. Если ты поднялся выше пятой руны, бабы сами будут вешаться тебе на шею. Нет! Ящерица как будто внутри помер, а тело почему-то еще продолжало дышать, двигаться и разговаривать. Словно его забыли похоронить. Его взгляд был, как у мертвого, – смотрел, но не видел. Он больше не улыбался, не заговаривал первым, сидел в стороне от остальных и как будто ждал чего-то. Я думал, хотя бы смерть Торкеля порадует его, но, когда Альрик пересказал ему события в Гейровых землях, Ящерица лишь вздохнул.

      Мне захотелось встряхнуть его. Как угодно. Вышвырнуть за борт, чтобы он разозлился, вмазать по уху, наорать.

      – Эй, Видарссон! – весело крикнул я. – Не пора ли тебе поучиться ратному делу?

      Ульверы оторвались от своих занятий. Даже храп Вепря стих. Хоть какое-то развлечение!

      – Я – да! – подскочил парень. – Я – хоть щас. Я – завсегда!

      – Да вот беда – ты слишком хилый. Боюсь, как бы не зашибить тебя ненароком.

      Тулле беззвучно рассмеялся. Видарссон возвышался надо мной на целую голову, а его плечи были такой ширины, что я легко бы смог уместиться на одном из них. Но мои четыре руны против одной и правда делали меня силачом.

      – Так что пусть тебя Ящерица поучит. Он парень добрый. Глядишь, и в живых останешься.

      Видарссон оглянулся на калечного и поморщился. Альрик тоже подхватил шутку:

      – Ящерица, ты уж не зашиби маленького, а то еще потом с его папашей ругаться.

      Нехотя ульвер поднялся, взял в руки меч, покачнулся под тяжестью щита и подошел к центру корабля. Видарссон же с щенячьим азартом схватился за оружие и бросился на противника.

      Такого позорного боя я не видел даже на учебной площадке среди пятилеток. Несмотря на преимущество в рунах и боевом опыте, Ящерица отступал шаг за шагом. Размашистые, неточные и легко угадываемые удары Видарссона раз за разом врезались в щит Ящерицы, зато с такой силой, что калека не мог перехватить инициативу. По-рыбьи раскрывая рот и с шумом