ролевский Дворец, базарная площадь и несколько прилегающих к ней улиц, утопали в лужах и нечистотах. Чтобы добраться куда надо, часто приходилось идти по деревянным помосткам, грубо набросанным доскам, балансировать на тоненьких жердочках, чтобы не увязнуть в грязи. На улицах города стояла вонь от конского навоза, продаваемой тут же рыбы, пота немытых бродяг и грязных лохмотьев.
Агнес жила себе, не подозревая, что она необычная девочка. Ее дар, то ли от Бога, то ли от того, чье имя обычно не называют, заметила тетка Хильдегарда, а попросту Хильда, у которой жила девочка. Агнес с малолетства осталась сиротой. Родители девочки пропали почти сразу после ее рождения. Поначалу их искали, но со временем оставили это бесполезное занятие и смирились. Списали на то, что их съели в лесу волки или может они попросту сбежали, боясь не прокормить младенца, которого и подкинули к дому сестры матери Агнес. Обнаружив кричащий комочек в старом одеяльце на своем пороге, вдова Хильдегарда сжалилась над младенцем и взяла его к себе. Воспитала девочку как собственную дочь. Худенький ребенок превратился в красивую стройную девочку с копной рыжих волос и зелеными глазами. Способности Агнес проявились с раннего детства: она видела умерших людей и могла разговаривать с ними. Тетка всячески оберегала ребенка, ведь времена наступили тяжелые: свирепствовала инквизиция. «Охота на ведьм» была в полном разгаре, по всей Европе горели костры. Хватали невинных людей, в основном женщин, за малейшее подозрение в якобы содеянных преступлениях и колдовстве. На главной площади города стоял позорный столб и почти не затухал огонь. Обезумевшие женщины, не выдержав пыток, признавались в «содеянном», за это им обещали помилование, но потом все-равно сжигали на костре. Если суд не мог доказать сговор «ведьмы» с дьяволом, то в острастку ее привязывали к позорному столбу и секли розгами. Рубцы на спинах оставались на всю жизнь. Бедных жертв часто закидывали камнями. Бывало «ведьм» приговаривали к повешению. На казнь стекались почти все жители города, для которых это было забавой, зрелищем, каким для нас является театр. Сплошь неграмотные люди были охочи до развлечений, коих было мало. Еще была забота как-бы набить брюхо, да выпить. Мало кто понимал, что происходит.
В такое неспокойное время тетя Хильда была начеку. Она ни разу не обмолвилась и словечком о рано проявившихся способностях девочки. Тетка всегда говорила: «Агнес, милая, ни с кем не делись тем, что ты чувствуешь и видишь, это опасно!» И девочка слушалась тетю, вырастившую ее вместо матери. Агнес не признавалась даже своему другу Вильяму, который жил неподалеку и был постарше ее.
Одиннадцатилетний Вильям, ученик местного лекаря Корнелиуса, рассказывал ей, как тот говорил, что все это делалось, чтобы управлять настроениями масс. «Запомни, Вильям, они просто ищут на кого спустить собак», – так говорил мальчику его учитель, но после всегда предупреждал: «Только не вздумай сказать кому-нибудь!» Корнелиус занимался алхимическими опытами, но его не трогали, хотя и догадывались, чем он занимается в своей лаборатории. А все из-за того, что Корнелиус был хорошим лекарем, он спас многих от тяжких недугов и болезней благодаря ему одному известным рецептам настоек в многочисленных склянках и флакончиках. Свои секреты лекарь не спешил выдавать даже своему единственному ученику, но мальчик был упорным и терпеливым, и выказывал хорошие способности к обучению. Вильям аккуратно записывал рецепты в тетрадку. Часто Корнелиус не разрешал ему этого делать, боясь, что записи могут выкрасть и разузнать секреты приготовления зелья, над которыми лекарь работал годами. Он учил мальчика запоминать все по памяти.
Но вернемся к тетушке Хильдегарде и ее воспитаннице. Дело в том, что сама тетя Хильда тоже обладала умениями и владела некими знаниями. Ее можно было бы причислить к ведьмам, потому что Хильда ведала, то есть знала. Она могла врачевать наложением рук, но делала это редко, чтобы не навлечь на себя беды. Хильда не была колдуньей, которым приписывали дойку коров, моры домашней скотины, насылание порчи и сглаза. Да-да, в чем только не обвиняли бедных «ведьм»: в насылании дождей из жаб, рыб, медуз, камней и прочего, в вызывании бурь, в проведении кощунственных ритуалов поклонения дьяволу, всего и не перечесть…
Хильдегарда жила с девочкой в ветхой лачуге, которую и домом-то назвать можно с натяжкой. Находился он в стороне от главных улиц города, куда лишний раз Хильда старалась не соваться. Подальше от соглядатаев, которые так и вынюхивали, кто чем живет, а потом доносили кому положено. Так кто же подписал договор с дьяволом, эти бедные женщины или те, кто учинил «охоту на ведьм»?
К городу прилегала долина, о которой ходили страшные слухи, но она привлекала к себе возможностью разбогатеть. Поговаривали, что там находится то ли клад, то ли золото само выходит на поверхность земли, только надо попасть в нужное время. Было не так много желающих завладеть сокровищем долины, по той причине, что мало кто возвращался оттуда. Какое-то время роль проводников взяли на себя два монаха, но однажды столкнувшись с чем-то ужасным, отказались от помощи людям. Рассказывали, что в долине охватывает леденящий страх, и что сами демоны охраняют те сокровища. Только добрые христиане, твердо стоявшие в своей вере, могли ступить на ту землю, осенив себя крестным знамением, чтобы демоны не