огорошил! Написать продолжение, да ещё и про СВО. Да Дима с таким характером и мировоззрением туда в жизни не пойдёт! За правое дело да, будет биться, не щадя живота своего. Но туда… Да он скорее предпочтёт присесть как уклонист! Но если написать такое в продолжении, тут присесть рискует не только герой, но и сам автор. Может, послушать главреда и отправить этого Зелёного на СВО? Но лишь только Поликарпов успел об этом подумать, как в его памяти вдруг всплыло лицо покойной матери. "Никогда, Андрюша, слышишь, никогда не трать свой талант на службу пропаганде. Иначе погибнешь как писатель". Погибать таким образом Андрею тоже не хотелось.
"Нет, не буду я, пожалуй, писать продолжение "Зелёного", – думал молодой писатель. – Лучше напишу про Синего".
А в голове Поликарпова уже отчётливо представлялся сюжет про машиниста электропоезда – Александра Синего, похищенного инопланетянами. Пока он будет, совершив побег, странствовать по их родной планете, пока вернётся домой, Земля уже уйдёт "лет на триста вперёд по гнусной теории Эйнштейна", как там поётся у Высоцкого. К тому времени СВО, как надеялся писатель, уже закончится.
(Не)желанная
С того дня, когда мы с Костей стали жить вместе, у нас начались проблемы. Причём не в быту: типа, кто моет посуду, кто мусор выносит, на что потратить наш небольшой гражданско-семейный бюджет, а в самой что ни на есть болезненной части. В интимной сфере, грубо говоря. Нет, вру, с сексом как раз таки и не было проблем, потому что не было самого секса. Как так? А вот так – вечером Костя шёл в кладовку и не выходил оттуда до самого утра. Вот уж точно удар ниже пояса! Ведь до этого Костя был таким страстным, таким темпераментным – огонь, а не мужчина!
Сначала я думала: устаёт на работе, потом решила, что он пресытился мной и перестал хотеть, как раньше. Пыталась спасти наш союз. Однако ни красивое нижнее бельё, ни эротичные ароматы, ни афродизиаки – ничто не делало меня для него желанной. Уже почти совсем отчаявшись, я решилась прямо спросить Костю:
– Ты что же, меня совсем не хочешь?
– Хочу, – отвечал он. – Но пока не могу.
– Может, нужно сходить к доктору?
– Да нет, не надо никакого доктора. К зимнему солнцестоянию всё изменится.
Я недоумевала: почему именно к зимнему солнцестоянию? Неужели есть какие-то особые приметы, связанные с этим днём? Приметы… магия.... Пожалуй, то, что нужно, – подумала я. И отправила к гадалке Серафиме. Может, она подскажет мне, как разжечь утерянную страсть?
Серафима, кстати, оказалась довольно милой старушкой. Выслушала меня, покачала головой, потом сказала:
– Да, есть такой ритуал, связанный с этим днём. Но не на страсть. И счастья он тебе не принесёт. Ты вот что, возьми любое зеркало и направь на своего Костю, но так, чтобы он не видел.
– Зачем? – удивилась я.
– Сделай, как я говорю, и тебе вся правда откроется.
Что мне должно там открыться, я так и не поняла, но сделала, как сказала Серафима. Костя как раз стоял спиной ко мне, когда я достала из сумки косметичку с зеркальцем.