о работы, и каждый раз видел одну и ту же девушку, подающую ему кофе, лица которой он так и не смог запомнить. Может быть, потому что никогда не смотрел выше своей чашки кофе или её подноса.
Совсем не любивший любезничать с незнакомцами, Дюссолье вяло отозвался:
– Всё идёт своим чередом.
– Должно быть, вашему делу очень не достаёт вашего отца. Он был настоящим энтузиастом своего дела!
В это утро, официантка была, на удивление, слишком болтлива. На секунду Виктор задумался о том, что она хочет у него выведать и не относится ли это её праздное любопытство к заметкам, появившихся во вчерашней местной газете. Мужчина рискнул поднять взгляд выше чашки кофе и столкнулся с парой внимательных зелёных глаз и нарочито-вежливой улыбкой подкрашенных пухлых губок.
Вчера он собственноручно отослал в газету объявления о продаже бизнеса своего отца. Бизнеса, который отнял у их семьи практически всё. Двадцать лет тому назад его любимый, ныне покойный отец, Антонио Дюссолье, будучи ювелиром, решил приобрести загибающийся бизнес своего тестя – антикварную лавку на улице Соборной. Его отец мечтал превратить пыльную лавку в дорогой бутик ювелирных украшений и коллекционных вещей, куда бы стекались все ценители искусства, но сколько бы денег не вкладывал Антонио, бизнес так и оставался убыточным. Им не интересовались ни серьёзные коллекционеры, ни богатые женщины, желающие купить очередные серьги, ни даже туристы, прогуливающиеся по улицам Пуатье в поисках дешёвых сувениров. В добавок ко всему, когда Виктору было одиннадцать, его мама, Мария Дюссолье, предпочла быстрее развестись с мужем и покинуть семью, прежде чем бы ей пришлось выплачивать его долги.
Несмотря на все тяжбы, Антонио ни дня не переставал верить, что однажды лавка окупится, а весь город, если не вся Франция, узнает мистера Дюссолье как талантливого предпринимателя и коллекционера. И даже на смертном одре тот ни на секунду не забывал об этом, заставив сына поклясться, что тот никогда не продаст магазин и продолжит его дело.
Главным недостатком Виктора было то, что он никогда не умел отказывать. Желая быть хорошим мальчиком и любимым сыном, хотя бы раз в жизни, Дюссолье младший добровольно обрёк себя ещё на пять лет мучений. В душе ему не было никого дела до антиквариата, будь это красивое трюмо времён самого Людовика, изящные наручные часики какой-нибудь англичанки или же большие напольные часы со столетней историей: весь этот хлам вызывал у него лишь скуку. Настоящим делом его жизни была адвокатура. Вот, где можно было словить азарт и почувствовать себя, не жалким антикварщиком, сдувающим пылинки со статуэток, а адвокатом, способным очаровать женскую часть присяжных одним своим появлением в зале суда, одетым в элегантный костюм-тройку и с чёрным “чемоданчиком” наперевес. В нём он не редко хранил уличающие бумаги, способные разбить весь ход дела, кропотливо сотканного прокурором. Чуть ли не со слезами на глазах Виктор вспоминал, каким значительным и нужным он себя тогда чувствовал. И всё это пришлось предать ради чужой мечты. Занимаясь изо дня в день проблемами лавки, у мужчины почти не оставалось времени прокладывать свой карьерный путь в суде. Пока его однокурсники занимались сложными клиентами, он был вынужден подрабатывать по выходным общественным адвокатом лишь для того, чтобы хоть как-то оплачивать свои счета и сводить концы с концами. Не о такой жизни он всегда мечтал.
А тем временем, официантка, нависнувшая над ним, терпеливо ждала подробностей, которые, скорее всего, очень скоро собиралась превратить в интересную кухонную сплетню.
– С этим надо покончить, – многозначительно отозвался Виктор и резко поднялся со своего места.
Время неумолимо двигалось вперёд, а работа не терпит задержек. Печальная антикварная лавка уже заждалась своего хозяина.
…
За два дня до этого
Сумерки неспеша окутывали город. Узкие улочки Пуатье, утром забитые туристами и продавцами, торгующими всякой всячиной, стремительно пустели, и теперь редкого прохожего можно было встретить на своём пути. Она и не заметила, как осталась совсем одна. Двухчасовая прогулка по городу для неё, казалось, не кончалась, хотя она успела обойти уже все приличные магазины и выпить не один бокал полусладкого в местном баре. Несмотря на сильную усталость и боль в ногах, внутреннее чувство, разгорающееся у неё в груди, не давало вернуться в отель и спокойно уйти на заслуженный отдых. Может быть даже, что любимый уже успел вернуться и негодует, куда она подевалась… Сделав очередной глубокий вдох, она заставила себя немного успокоиться и оглядеться по сторонам. К своему неприятному удивлению, девушка обнаружила себя не на центральных улочках Пуатье, как ей казалось, а на самой окраине города, прославившейся среди местных крайне старинной архитектурой, которую власти, под разными отмазками, отказывались реставрировать, поэтому все дома здесь мало напоминали исторические объекты и всё больше походили на древние развалины. Снова чувствуя подступающую к горлу тревогу, она потерянно уставила на обшарпанные стены домов, подсвеченные бледным светом уличного фонаря.
Чёрт, и как же её сюда занесло… Почему с ней ВСЕГДА случаются