ично хочешь полюбопытствовать, на какое дерьмо ты потратил свои деньги и почему, черт его дери, виллсмитовец красный?
А я затем и начал с предисловия, чтобы познакомить тебя с рубриками грядущего чтива, дабы ты захотел пролистать его до того момента, как оно отправится в свою лучшую жизнь в виде кулька для семечек, подстилки под воблочку и… бумажки в твоем нужнике.
Так вот. Какие рубрики тебя ожидают:
История.
Политика.
Культура.
Хозяйке на заметку.
Объявления.
Спорт.
И главное – прогноз погоды и гороскоп.
Не было никакой возможности больше сдерживать, во-первых, мои личные амбиции как главного редактора, а во-вторых, новостной поток от нашего свежесозданного Виллсмитово. Считаю, каждый виллсмитовец должен быть в курсе всего, что здесь творится.
Поехали!
Пы.Сы. Ах да, почему виллсмитовец красный. Как показала статистика, именно такой цвет лица у большинства жителей нашего городка наутро после велокруиза. От стыда ли, от загара или от количества выпитого – история умалчивает.
Твой главный редактор, а по совместительству хранитель всех историй и сплетен Виллсмитово Кощей Петрович.
История.
Библиотекари напрочь заплутали в архивах и так и не смогли сказать нашему корреспонденту, как появилось село Хреново (бывшее Виллсмитово). Предположим, сюда дошел очередной царевич, топнул ногой и сказал: “Здесь будет хреново”, – кто-то из приказчиков недопонял и передал дальше: “Село, говорит, будет. Хреново”.
Но одно дело Хреново при царе Горохе и совсем другое – сейчас. Так, собрались однажды три хреновца Тайс Иваныч, Найк Никитич и Грека Сергеич по делам важным – горло смочить, лясы поточить. Найк Никитич тут и говорит: “Чет хреново мне в этом Хренове, братцы, душа не поет, а тело пьет. Надо че-то делать. Хоть бы с названия что ли начать. Вон, – и он указал на страницу журнала, которую он расстелил под воблой. С нее всем троим улыбался широченной улыбкой голливудский актер Уилл Смит. Судя по фото, ему было явно не хреново, – хоть бы даже и Виллсмитово. Звучит?”
– Звучит! – Хором ответили ему Грека Сергеич и Тайс Иваныч.
Наутро все трое благополучно бы и забыли о своем топографическом нововведении, однако, дело было в доме Найка Никитича, а жил он не один – с супругой, Беллой Эдвардовной. Та слышала краем уха их разговор про Виллсмитово. И вот ведь совпадение – на следующий день она получила по почте долгожданную посылку – автобиографию своего кумира Уилла Смита. Не веря в “просто совпадения”, Белла Эдвардовна в тот же день залпом прочитала книгу, оставив Найка Никитича без обеда. Впрочем, и без ужина тоже. После чего объявила: “Я так и знала. Просто совпадений не бывает. У маленького Уилла была мечта – классический желтый лоурайдер с высоким рулем, большими колесами и сиденьем “банан”, с которым он собирался стать грозой района. Мечта эта осуществилась, как это часто бывает, через жопу – когда родители со словами “Ты точно уверен?? В последний раз спрашиваем!” подарили ему этот неказистый вел, он стал… главным лузером района. Товарищи не оценили вкус Уилла и освистали его. Ну, как минимум, был замечен.
Возможно, именно поэтому этих лоурайдеров по всему миру насчитывается штук 20? Слишком странный дизайн? А сейчас, дорогой мой трезвенник, подскажи, не про Желток ли из твоей мастерской идет речь в этой книге?”
Найк Никитич, в свое время чудом выбивший себе в драке на блошке право обладать этим редким экземпляром велосипеда, начал понимать, к чему клонит его жена. Точно. Он ясновидящий. Гуру! Эко его вчера осенило село переименовать в честь человека, который, возможно, опозорился именно на его желтом лоурайдере!
Так и стали называть село Виллсмитовым. Вначале только свои, а потом название прижилось. А как Тайс Иваныч стал вице-президентом села, так там и завертелось – всего одного митинга хватило, чтобы название утвердить “наверху” и поменять, наконец, указатели на более благозвучные. Настроением “Ух, теперь заживем!” запахло в воздухе сильнее обычного навоза.
Политика.
Уже третью улицу Строителей удалось переименовать – на этот раз, инициатором выступил недавно вернувшийся из плена инопланетян Мэл Валерьяныч. Не было его дня три. Из его фургончика обычно шумно доносились звуки рэпчины с текстами, от которых хотелось обнять подушку и подышать в пакетик даже самым взрослым дяденькам. И вот он внезапно затих. Слишком заметные метаморфозы. Жители поначалу прикладывали пустой стакан к дверце – все прислушивались: может, Мэл Валерьяныч решил пожалеть-таки соседей и убавить звук. Но тишина в фургоне была слишком… тихая.
И пока все думали, хватиться Мэла Валерьяныча или нет, как он вдруг вернулся. По-прежнему, громкий, но с совершенно новым подходом к выбору музыки. Из его фургончика вдруг стал грозно доноситься Леонтьев, например. А то и Лепс. Сам же Мэл Валерьяныч демонстрировал на публике, что изменения претерпели и его вкусы во внешнем облике. Отныне он седлал свой неприлично длинный чоппер по имени Трактор в семейных трусах