нужно.
Теодорих, с минуту понаблюдав за препирающимися друзьями, сообщил девочке:
– Иногда мне хочется дать тебе подзатыльник, как маленькому ребёнку. За непослушание.
– Только попробуй! – окрысилась та.
– Не стану, – вздохнул мальчик. – На женщину я руки не подниму.
– Ну, и правильно, – засмеялась строптивица. – Пошли танцевать.
Но ребята так набили себе животы, что чувствовали себя сонными мухами. Подёргавшись под музыку в одиночку, девочка рассерженно сказала:
– Да ну вас, прямо старички какие-то!
И, сев рядом с мальчиками, завела разговор.
Эмма рассказывала о знакомых ей одногодках из человеческого мира, сравнивая два общества и радуясь, что им – магам не приходится ходить в школы, как людям, и они углублённо изучают лишь то, что может пригодиться в жизни. Постепенно ребята перешли к тонкостям образования магического.
– Вот скажите мне, – спросила Эмма, – зачем нужна эта латынь?
– Как зачем? – растерялся Хельмут. – Для заклинаний.
– Ерунда! – сердито отрезала Эмма. – Смотрите-ка.
Она развела ладони и, направив их на стол, произнесла:
– Brot mit Wurst!31
На столешнице появились бутерброды без тарелки.
– Оп, не учла, – засмеялась девчонка.
Хельмут стоял, разинув рот.
– Но ведь это немецкий, – промямлил он.
– Само собой, – отозвалась подруга. – Вот и скажите, зачем учить латынь, если можно колдовать, используя родной язык?
Теодорих спокойно ответил:
– Я давно знаю, что заклинать можно и на немецком, но латынь нужна, чтобы творить магию в мировом масштабе. Думаю, ты догадываешься, что на земном шаре, помимо Германии, есть и другие страны.
Брюнет хихикнул.
– Нечего скалиться! – напустилась на него Эмма. – А как вам вот это?
Прижав руки к бокам, девочка молча уставилась на бутерброды, а те взлетели вверх и шлёпнулись на появившееся под ними блюдо, раскидав колбасу по столу.
– Вот так штука!
Теодорих с любопытством посмотрел на подругу.
– Как ты это сделала?
– Очень просто, дружок. Представила все действия поочерёдно – одно за другим.
Мальчик сосредоточил взгляд на кровати в дальнем углу. В воздух взмыла подушка и, пролетев через комнату, врезалась Хельмуту в живот.
– Ой-ёй! – завопил тот.
– Не притворяйся, – буркнула девочка, восхищённо взглянув на Теодориха. – А ты молодец, сразу справился! Мне пришлось тренироваться гораздо дольше.
Подросток довольно улыбнулся.
– Пожалуй, покажу это опекуну.
И добавил негромко:
– Может, мне удастся заслужить его похвалу.
Эмма скривилась.
– Твой опекун типичный аристократишка-консерватор. Такие никогда не придумывают ничего нового, мало того, запрещают любые эксперименты.
– Не говори