ых сидений. Вцепившись в один из поручней на стене, Настя смотрела, как механическая рука с животной яростью уничтожает космолёт, но не могла ни закричать, ни пошевелиться, парализованная ужасом.
Корабль умирал в тишине. Молчал и коммуникатор скафандра, а единственным оставшимся во всей вселенной звуком было биение её собственного сердца, которое будто подскочило к горлу.
Раскрошив не меньше половины пассажирского отсека, робот потянулся к Насте. Очнувшись от оцепенения, она оттолкнулась ногами от стены и поплыла к месту, где ещё минуту назад был выходной люк, но сборщик оказался быстрее. Металлические захваты до боли сдавили рёбра, и его механическая рука вытащила Настю из корабля через пролом в отсеке. Она едва не задохнулась от страха, увидев под ногами красно-коричневую планету, укрытую слоистыми облаками. В то же мгновение робот развернулся и толкнул Настю прочь от корабля – в бесконечную пустоту.
*За тридцать минут до этого*
– Жив… живо… Жи-во-дёр? А что такое живодёр? – спросил Даня, с любопытством взглянув на сестру. Он сидел у иллюминатора, но вместо того, чтобы следить за подготовкой к старту, листал видео на голоэкране прямо перед собой.
– Ты где это нашёл? – Настя жестом перекинула изображение на свою ладонь. Это была запись их прибытия на Марс. На стоп-кадре отец держал на руках самого Даню: счастливого, но немного смущённого всеобщим вниманием.
Зрители оставили под видео тысячи комментариев со словами поддержки и одобрения, но Даня наткнулся на свежее обсуждение с потоком злобы и обвинений:
«Переселять животных на Марс? Кем они себя возомнили?»
«…они превращают их в РАБОВ! Они везут их на Марс, чтобы ставить над ними ОПЫТЫ! Задумайтесь!»
«Трус! Сам же боится лечь в свой морозильник для космонавтов! А собака или обезьяна не может отказаться!»
«Живодёр»
«Сообщение удалено. Причина: призыв к насилию. Оправдание действий и популяризация деятельности запрещённой организации “Белая тень”…»
«Белая тень? И что же земные экоактивисты сделают ему на Марсе? Не смешите»
Настя закрыла вкладку.
– Не обращай внимания. Там всякое пишут, сам знаешь, – она переключила экран в режим съёмки. – Давай лучше сфотографируемся.
Даня поджал губы, но затем наклонился и обнял сестру.
«Улыбнитесь!» – бодро скомандовал голоэкран и сделал несколько снимков. Улыбка получилась виноватой.
В отсек вошёл отец в сопровождении репортёрского дрона – такие обычно называли «пауками». Множество глаз-объективов и длинные лапы-манипуляторы создавали весьма неприятный образ, который в итоге и закрепился в названии.
Паук, сопровождавший отца, отличался от обычных – большой корпус размером с собаку, под синеватое брюхо поджаты мощные механические захваты. Три лишних антенны мерцали красным – явно не заводская комплектация. И даже главный объектив в передней части корпуса казался живым, злым глазом.
Отца необычный вид дрона не смущал. Он с энтузиазмом отвечал на вопросы репортёра, медленно продвигаясь по коридору между рядами новеньких кресел. Когда один из боковых объективов паука с мягким жужжанием сфокусировался на Насте, она невольно отвела взгляд. Хуже общения с журналистами могло быть только общение с их дронами: бесшумными и быстрыми соглядатаями, которые, казалось, даже мысли читали.
Опустив глаза, она заметила, что из кармана даниного скафандра торчит лист бумаги.
– Ты всё-таки решил загадать желание? – спросила она.
Даня кивнул и достал из кармана рисунок: ярко-жёлтый пёс сидел перед будкой с надписью «Зефир».
– Папа сказал, что там есть «библиотека желаний». Можно записать, о чём мечтаешь, положить в специальную колбу и оставить в обсерватории, – он бережно разгладил листок ладонью.
– Так и есть. И всё обязательно сбудется. Это как загадать желание падающей звезде, только в сто раз круче!
– Знаю, – уверенно кивнул Даня и протянул листок Насте. – Но я подумал, что рисунок надёжнее. Вот чтобы точно-точно сбылось.
Настя с улыбкой посмотрела на тщательно прорисованную фломастерами собаку, но затем бросила тревожный взгляд на приближающийся дрон.
– А давай пока спрячем, – она поспешно сунула листок в карман на спинке кресла перед собой. – Говорят, что такие записочки нельзя никому показывать, иначе желание не сбудется.
– Ладно, – кивнул Даня и, сдвинув брови, покосился на подлетевший к их ряду дрон. – Буду следить, чтобы никто не увидел.
Настя выдохнула. Всё это казалось глупым, но она давно поняла: даже обычный детский рисунок мог стать поводом для новой волны ненависти в сети. Ненависти, которой не место в жизни ребёнка. Включив на голоэкране мультфильм о роботах-спасателях, она откинулась в кресле и закрыла глаза, пытаясь игнорировать зависшего в полуметре от её головы «паука».
Настя ненавидела Марс. Искусственное магнитное поле позволило создать здесь земную атмосферу, но не