т Нарком Обороны маршал Советского Союза товарищ Семен Константинович Тимошенко и Председатель Комитета Обороны СССР маршал Ворошилов. Представляет всех отличников генерал-майор Калмыков, начальник училища. Он назначен на эту должность всего три месяца назад, но успел «не понравиться» всем курсантам третьего курса. Он был «паркетным генералом», служил в отдельном эскадроне охраны НКО, любимчик Ворошилова, «показушник», и…, а что там говорить! Все равно все это уже позади! Сейчас получим дипломы и в отпуск!
– Я! – громко сказал лейтенант Иван Артемьев, и четким строевым шагом направился к столам, на которых были разложены их бумаги и перед которыми стояло «большое начальство».
– Лейтенант Артемьев, представляюсь по поводу получения воинского звания лейтенант и завершения учебы в Московском Краснознаменном училище имени Верховного Совета РСФСР!
– Поздравляю Вас, лейтенант Артемьев! Куда направили?
– В Западный Особый, товарищ маршал Советского Союза.
– Удачи тебе, лейтенант! – Тимошенко правой рукой передал документы, пожал руку лейтенанту, выслушал его ответ, и, после поворота кругом бывшего курсанта, потряс пальцем ухо. Фальцет у мальчишки был громким и высоким. Иван прошел на место, и встал в строй. Все, училище закончено! Еще несколько раз он пропускал вызываемых из строя, но больше всего он ждал команду разойтись, однако внешне это никак не проявлялось. Что-то, а строевая подготовка в училище была на высоте! Буквально «замордовали» ей. За три года службы каменное выражение лица и строевой шаг въелись в мозг, как антрацит у шахтера в морщинки глаз, стали неотъемлемой частью самого себя. Но, маршал Ворошилов в последнем слове, после вручения последнего диплома лейтенанту Яхонтову, обрадовал всех, кто распределился в приграничные округа:
– Проездные документы выписаны на завтрашнее число. Во всех западных округах отпуска отменены, товарищи лейтенанты.
Шума дисциплинированные бывшие курсанты не подняли, хотя перед этим маршал уверял их в том, что слухи о скорой войне с Германией распространяют британские империалисты и они лишены какого-либо основания. Им скомандовали «Кругом» и вывели из дворца. Калмыков еще раз выстроил их и строго предупредил, что через три часа их пропуска будут аннулированы. После этого скомандовал «Вольно» и «Разойдись». Как только он отвернулся, в воздух взлетели новенькие фуражки и прозвучало троекратное «Ура». Калмыков повернулся и погрозил пальцем, но «строить» никого не стал. В «батальоне» все уже было готово, остальные курсанты-выпускники с серыми дипломами еще утром покинули родные стены. Через тридцать минут Артемьев, Иванов и Захаров, неразлучные друзья все эти три года, отдали честь часовым у Никольской башни, курсантам 2-го курса, и вышли на Красную площадь. Отойдя на 10 шагов, там, где на брусчатке была нарисована полоса, они еще раз подбросили фуражки, прокричали «Ура», и направились на Болотный остров, где у Виктора Захарова проживала тетка, супруга довольно большого начальника, его родного дяди, в распоряжение которого он и распределился. Ему на юг, в Одесский округ, Константина направили на Северо-Запад, он тянул на красный диплом из последних сил, ему требовалось попасть «домой», в Ленинград, и двое друзей ему в этом помогали. Сам Иван своим правом выбрать округ, где будет служить, не воспользовался. Незадолго до выпуска он поссорился с Зоей, своей подружкой, работавшей в училище. Та дала согласие на брак, но другому человеку, одному из преподавателей. Предварительно у него был записан Московский, было предложение остаться в училище, но в этих условиях ему совершенно этого не хотелось. Вот и сказал, чтобы посылали туда, куда необходимо. В итоге: 125-й стрелковый полк 6-й стрелковой дивизии ЗОВО.
Друзья прошли по набережной мимо Английского посольства, миновали Большой Каменный мост, зашли в продовольственный магазин на улице Серафимовича, где купили тортик, вино и водку. Их «ждали»: помимо тети Марии, красивой 33-хлетней женщины, там находились подружки двух друзей Ивана. Еще несколько дней назад среди них «царствовала» Зоинька-Заинька, но сейчас ее здесь не было: у нее на воскресенье свадьба назначена. Все знали об этом, поэтому старательно придерживались нейтральных тем и поздравлений. Были и танцы, не до упаду, но тем не менее. С Иваном танцевала хозяйка, от которой исходил пряный запах каких-то духов, заграничных. Тем не менее, Иван чувствовал себя «не совсем в своей тарелке», поэтому еще засветло засобирался на вокзал. Там в 20 часов отходил скорый поезд Москва-Варшава-Берлин: самый быстрый способ попасть в Брест. Его проводили друзья, их подружки и даже хозяйка квартиры, не выпускавшая его руки до самого поезда. Однако, количество старших командиров на вокзале было достаточно большим, поэтому второй рукой она держала племянника. Мало-ли кто-что подумает! Она же жена начальника штаба целого округа! Но молодая и красивая! В купе их не пустили, попрощались у дверей купейного вагона. Никто из них и не догадывался о своей дальнейшей судьбе и о том, что им предстоит. У всех одно пожелание: успешной службы!
Поезд дернулся и разорвал последнее рукопожатие друзей, сделанное через открытую форточку вагона. Махнув несколько раз левой рукой, Иван развернулся и прошел в купе. Три старших командира РККА, слегка улыбаясь, смотрели