теперь повар. И боец. Как всегда, в общем.
Сегодня этих, ну, бандитов, гоняли. В лесу. Логово ихнее.
Налетели быстро. Я с краю шел. Дрын свой, двадцатикилограммовый, на плече.
Шум, гам. Наши рубятся. Я тоже. Какой-то хмырь на меня полез – получил по башке плашмя. Потом еще один. Этому уже острием хватило. Кровища. Вонь. Нормальная работа, короче.
Главный у них там хрен в тряпках был. Костями бренчал. Маг, типа. Некромант, как Щит потом сказал.
Гадость.
Он свинью дохлую поднял. Огромную. Уже разлагаться начала, шкура кусками висит, ребра торчат. И паразиты, блин. В дырках копошатся. Эта тварь на наших поперла.
Вонючая – жуть.
Смотрю – эта свинья на Олафа прет. А тот с двумя сразу возится. Ну, я подскочил. Замахнулся от души. Меч аж взвизгнул. Врезал по хребтине этой падали. Кости хрустнули. Свинья пополам почти. Вонища еще хуже стала. Ошметки полетели. Гадость. Тот, который с рапирой, мелкий такой, модный, аж скривился. Неженка. А орк, зеленый, здоровый, который рядом рубился, только крякнул одобрительно.
Некроманта этого потом быстро угомонили – эльф темный, с луком, ему стрелу в глаз загнал. Тихо так. И точно в глаз.
Потом Олаф на останки свиньи этой глянул. На меня. «Сваришь?»
Я пожал плечами.
«А куда деваться, командир? Не выбрасывать же».
Хоть и тухлятина знатная.
И работы с ней будет… уйма.
Щит сказал, что я молодец. И с мечом, и что за свинью взялся.
Остальные пока косятся. Ну и хрен с ними. Привыкнут. Один гоблин мелкий, шаман ихний, вроде, все ходил вокруг, нюхал. «Сильный дух, – говорит, – дух смерти и перегноя». Ну, спасибо, утешил, падла. Попросил его потом каких-нибудь корешков едких найти, чтоб паразитов из туши вытравить.
Притащил каких-то вонючих клубней, вроде тюльпаны дикие. Гоблин сказал, жечь будут. То, что надо.
Запасы тут… М-да.
Прошлый повар, видать, совсем отчаялся. Или руки из задницы. Мука с мышиным пометом. Жир – воняет так, что глаза слезятся. Какие-то коренья, вроде сельдерей, все в плесени. Тьфу.
Но соль есть. И перец. Это главное. Соль все исправит. Ну, или почти все.
Так, вепрь. Точнее, то, что от него осталось. Труп, как не крути, все равно труп. Шкура висит клочьями, мясо рыхлое, того и гляди развалится. И дыры до ребер. Еще и я его рубанул.
И паразиты, конечно. Куда ж без них.
Первым делом – в ручей его. Промыть как следует. Холодной водой. Чтоб хоть часть грязи и этой дряни смыть.
Потом гоблинские корешки эти. Натер ими тушу снаружи и внутри. Они жгучие, аж кожа на руках горит. Пусть полежит так с полчасика. Эта едкость должна большую часть гадов выгнать или прибить. И мясо чуть уплотнит, не даст развалиться при готовке. Главное – не передержать, а то совсем дубовое станет, и вкус убьет.
Пока оно там маринуется в этой жгучей дряни, надо начинку делать. Мясо старое, вкуса в нем своего уже почти нет.
Значит, надо вкус ему дать.
Наловил пару крыс в лагере бандитском. Свеженькие, жирненькие. Еще птаху какую-то мелкую подстрелил из рогатки один из пацанов обозных. Тоже освежевал.
Все мясо мелко порубил. Туда же – лук проросший, что нашел. Его зеленая часть горечь даст, а сама луковица, если подгнившую часть срезать, еще сладость сохранила. И чеснок дикий, его всегда с собой таскаю немного. Он и запах свой даст, и остроту. Все это солью, перцем хорошенько.
Перец нужен черный, жгучий, чтоб пробрало.
Тушу вепря еще раз промыл от гоблинских корешков. Аккуратно.
Теперь начинка.
Запихал внутрь это месиво из крыс, птахи и лука. Оно и вкус даст, и сочность. А чтоб форма держалась, обмотал тушу найденными в лесу гибкими лозами. Как корсет такой получился. Не развалится теперь.
На гарнир что? Картоха эта пятнистая. Почистил, вырезал все черное. Нарезал крупно. Обжарю ее в остатках того вонючего жира. Если жир сильно перетопить, вонь уйдет, останется только основа. А картоха впитает и соль, и перец, и дым от костра.
Будет ярко.
Соус. Вот тут просто. Насобирал в подлеске каких-то ягод, вроде брусники, кислых. Земляники, сладкой. Подавил их, добавил воды немного, проварил с щепоткой соли. Кисло-сладкий соус отлично к жирному мясу идет. И к тухлятине тоже. Оттенит, сбалансирует.
Ну и на вертел его, болезного. Можжевеловых веток в костер подкинул. Дым у них – вещь. И запах лесной дает, и горечь лишнюю убирает. Крутить долго. Не спеша. Чтобы жар равномерно проходил. Снаружи чтоб корочка взялась, хрустящая, темная. А внутри – чтоб пропеклось, соки дало. И чтоб эта начинка из крыс и птахи свой аромат мясу вепря передала. Следить надо, чтоб не подгорело. По цвету сока смотреть, что капает. Сначала мутный, потом светлеть начнет. Как прозрачный почти станет – готово.
Часа четыре, не меньше, ушло. Снял. Разрезал. Лозы эти держат форму. Внутри – начинка, пар идет.