ую ничего не разглядеть, туфельки на невысоком каблуке и колготки.
Вряд ли – чулки, это было бы слишком смело.
Волосы собраны в тугой узел, который под собственной тяжестью немного сполз по длинной шее вниз из-за чего в облике Анны появилось что-то древнегреческое.
Афинянка – мысленно окрестил её Тир.
– Скажите, а почему – «создатель» у вас с маленькой буквы?
Он кивнул на бейджик. Афинянка улыбнулась не поднимая глаз, но ничего не ответила. Вообще, как он успел уже заметить, здесь все были не очень-то словоохотливы. Хотя, кто эти все? Пока что, помимо Анны он здесь видел только Провожатого. Хмурого человека с роскошным бельмом и одетого в бесформенное. Да и человека ли? Уходя, тот случайно зацепился плечом за что-то, хотя, казалось бы, цепляться тут абсолютно не за что. Тир отчётливо видел характерное движение плеча, как-бы, чуть отброшенного невидимой преградой типа косяк двери. Провожатый, даже хотел рефлекторно потереть ушибленное плечо. Так вот, в этот момент Тир заметил, как из его глаза, того что с бельмом, вырвалась бесшумная молния, словно Провожатый от досады хотел наказать невидимый косяк двери. Похоже нелюдимость отрицательно сказывается на его характере – подумал Тир. Надо отдать должное Хмурому, он ловко поймал молнию одним движением, схожим с тем, каким ловят надоедливую муху и быстро засунул её куда-то в складки хитона. В карман наверное. После этого он мельком глянул на Тира здоровым глазом, а затем, вдруг, совершенно по мальчишески подмигнул ему и величественно удалился в серое марево.
Афинянка не обратила никакого внимания на эту пантомиму, она продолжала быстро набирать на клавиатуре тексты, глядя прямо перед собой. Лишь изредка она на несколько секунд прекращала печатать и внимательно смотрела на Тира, словно оценивая его кредитоспособность или прислушиваясь к чему-то. Потом, будто получив ответ на невысказанный вопрос, её пальцы опять начинали порхать по клавиатуре. Он к этому уже привык.
Поначалу Тир волновался, и даже ждал, что вопрос всё-таки прозвучит, или потребуется какое-то пояснение, но ей ничего не требовалось. Сколько времени они уже здесь? Непонятно. Ощущение времени исчезло полностью. Вот если была бы видна стопка отпечатанных страниц, то можно было бы высчитать сколько требуется для печатания одной, а тогда уже, путём нехитрых вычислений, понять сколько времени прошло вообще. Но страниц не было. Перед Анной была только клавиатура чем-то похожая на старую клавиатуру от первого iMac, того – полупрозрачного с закруглёнными краями, бутылочного цвета и с круглой мышкой – «шайбой». Здесь Мака не было. Вообще, здесь ничего не было, кроме клавиатуры висящий прямо перед Анной и высокого барного стула на котором она восседала. Он сидел поодаль, чуть сбоку от неё прямо на том, что наверное должно было называться – пол.
Обычно монотонные звуки его убаюкивают. Странно, но здесь спать ему совершенно не хотелось несмотря на то, что кроме пощёлкивания клавиатуры ничего больше не происходило. Лишь однажды Анна посмотрела на него и вдруг сказала просто, по-человечески:
– Потерпите, уже скоро.
От неожиданности Тир как-то криво улыбнулся в ответ, хотел было пошутить, мол – что вы, куда нам теперь торопиться, но Анна уже вновь печатала свой бесконечный текст глядя в пустоту перед собой.
Интересно, может это быть современной интерпретацией мифа о Сизифе? – подумал Тир – Это такое наказание: Ты должен печатать бесконечный текст, смысл которого от тебя постоянно ускользает. Не успеваешь ты нажать на клавишу с точкой, как текст сразу же растворяется где-то там, в пространстве. Тем временем тебе всё продолжают и продолжают диктовать. Слова. Сложные и красивые. Значение каждого слова тебе очень хорошо известно, но все вместе, цепляясь друг за друга, они не несут никакого смысла. Или, просто, ты не в состоянии его уловить. Может же быть такое наказание? Вполне. Современно и в духе офисного миропорядка, а в роли Сизифа офис-менеджер – Анна.
Хорошо, но если это её наказание, то кто тогда он? Орёл клюющий её печень? Хотя – нет, орёл был у Прометея, а у Сизифа, кажется, никого не было кроме камня. Может быть он её камень?
А эта всё пишет и пишет. Ну, правда, не может же быть, что простое описание жизни занимает столько человека-часов машинистки Анны. Тир конечно понимал, что жизнь взрослого человека не может уместиться в какие-то несчастные три страницы стандартной автобиографии. И то, что Анна не машинистка, он понимал, но всё равно из чувства противоречия, мысленно наградил её этим статусом. Просто ему, вдруг показалось обидным, что этим занимается какая-то молодая женщина, а не – Сам, например. Ну, хорошо, не Сам, так хотя бы кто-то из ближнего круга.
Кстати, он заметил, что слово «Создатель» на её бейдже, уже написано с большой буквы. Когда и как она успела это исправить, он не увидел. Тем не менее, почему-то стало очень приятно от мысли, что хоть в чём-то он смог уличить эту офисную… Ну, – нет. Слово – дура, он не смог произнести даже мысленно – понимал, что это не так. Да и вообще, здесь оно казалось ему неуместным. Мымру? Нет, тоже не то. Может быть – кукла? Автомат, слепо воспроизводящий записанную на большом медном диске программу. Как в старинных музыкальных аппаратах, с такими