хорошо или плохо, Ларций?
Лонг смутился.
– Не знаю… – наконец выговорил он.
– И я не знаю, а всех остальных претендентов знаю и могу сказать, что каждый из них с легкостью проделает путь Домициана, а то и Калигулы. Поэтому я за Траяна. Удивительно, но бедствия порой благотворно действуют на смертных! Многие словно прозрели и начинают внимать доводам разума. Когда я спрашиваю достойных и уважаемых людей – какой принцепс нам нужен? – все едины в том, что пора рискнуть. Обратиться к свежей крови. Однако каждый старается выдвинуть свои условия, этих требований уже не сосчитать…
– Это естественно, Секунд.
– Хорошо, давай сыграем с тобой в ту же игру? Выдвигай требования, которым должен соответствовать будущий правитель.
– Во-первых, ему должна доверять армия.
– Согласен.
– Во-вторых, иметь опыт управления государством
– Нет возражений.
Ларций заинтересовался. Он продолжил уже с некоторым воодушевлением:
– Претендент должен быть достаточно молод, иметь голову на плечах, отличаться добродетелями. Быть щедрым, великодушным, дальновидным, не отличаться злопамятностью, уметь выслушивать других… Секунд, я могу перечислять до утра, только что толку от подобного реестра. Таких людей не бывает.
– Точно. Но из всякого правила есть исключения. Траян – одно из них. Он разумен, умерен, справедлив и мужествен.
– Я слышал о нем много хорошего, – согласился Ларций, – но что будут стоить эти достоинства, когда власть окажется в его руках?
– Ты прав, но как нам быть в тот момент, когда Риму грозит гражданская война, когда подняли голову даки. Об этом не сообщают в Городских ведомостях, но Децебал уже попросту оккупировал правый берег Данувия. Наш берег, Ларций! Его люди снуют по великой реке, обирают купцов, при каждом удобном случае беспрепятственно высаживаются на берег, грабят обе Мезии. В Риме положение не лучше. Ночью без вооруженной стражи лучше на улицу не выходить, а в некоторых кварталах и днем опасно появляться. У нас по-прежнему торжествуют регулы и сацердаты. Преторианцы смеют грозить правителю мечом. Не лучше ли хотя бы раз в жизни довериться разуму и предпочесть очевидные достоинства малоизвестного претендента мелким порокам известных? В конце концов, чем мы отличаемся от животных?
– Расчет верный, – кивнул Ларций, – но как много неизвестного остается за расчетом! Я готов рискнуть, иначе мне никогда не избавиться от Регула.
Ларций как в воду глядел. На следующий день в его доме появился вольноотпущенник Регула – длинный, мрачный, грубоватый, с лошадиным лицом Порфирий. Напомнил о завещании. В отличие от улыбчивого толстяка Павлина, этот выражался прямо:
– Зря, Ларций, рассчитываешь на нового принцепса. Нерва стар и немощен, армия против него, так что давай раскошеливайся. Мой хозяин обвиняет твоих родителей не в оскорблении конкретного цезаря, а в пособничестве врагам отечества. Это обвинение еще никто и никогда не