2-го батальона 10-го танкового полка СС ушло 5 дней, а 10-й разведывательный батальон СС перебрасывали 4 дня, в пяти эшелонах. 16 июня батальон прибыл в Бар-ле-Дюк, но при этом 5-я (тяжелая) рота 10-го разведывательного батальона СС выгрузилась отдельно, в районе Версаля. Однако, как оказалось, такое положение вещей, то есть быстрая переброска, не было типичным.
В обычных условиях переброска корпуса заняла бы не более недели. Однако условия середины 1944 года не были для Германии обычными. Только переброска дивизии по железной дороге через всю Европу заняла почти две недели. Поэтому если после проследования через Кельн, Франкфурт-на-Майне и Страсбург 16–18 июня первые части дивизии высадились в начальной точке сбора – возле Нанси и Бар-ле-Дюк (город в 60 километрах западнее Нанси), то последние подразделения «Фрундсберг» прибыли в район сбора только 23 июня. Всего для переброски дивизии потребовалось 67 эшелонов.
Зенитчик из СС следит за появлением вражеских самолетов
Однако на этом настоящие трудности только начинались. Дальше двигаться по железной дороге было нельзя – ведь в воздухе господствовала авиация союзников, парализовавшая движение поездов, а многие железнодорожные пути были разбиты – либо воздушными атаками, либо диверсиями европейского Сопротивления. Поэтому войскам пришлось покинуть вагоны и начать подготовку к маршу на фронт своим ходом. 23 июня, когда последние части «Фрундсберг» только-только прибыли в Нанси, передовые моторизованные подразделения уже выступили, их целью был городок Дрё, лежащий в 70 километрах западнее Парижа.
В целом, моторизованным частям дивизии СС «Фрундсберг» пришлось совершить более чем 500-километровый марш, через города Труа и Шартр, к точке сбора в районе южнее Фалеза. В ходе этого марша немецкая техника исчерпала едва ли не половину своего моторесурса. Из-за доминирования в воздухе истребителей-бомбардировщиков союзников, марш мог осуществляться только по ночам. В меньшей степени дивизии досаждало французское Сопротивление. Один унтер-офицер СС вспоминал: «Мы сейчас в 30 километрах от фронта, после ночного марша через Францию, который занял две недели и прошел в ужасных условиях, из-за угрозы вражеских самолетов. Из-за этого я мало спал. Я сбился со счета – сколько же раз противник подвергал нас штурмовке? Мы понесли большие потери в людях и технике. Наши люфтваффе так и не появились. В России ничего подобного этому не было». Ему вторит и роттенфюрер СС Гельмут Упхофф: «Мы всегда двигались только по ночам, без света – днем союзные бомбардировщики атаковали все, что двигалось».[76]
Солдаты по-разному приспосабливались к новым условиям. Недолго думая, водитель грузовика штурмман СС Ханс Михельсен договорился со своим напарником, что в случае налета нужно «немедленно оставлять машину и бежать подальше».[77] Однако так действовали не все. Роттенфюрер СС Йоханнес Рюзинг из 1-й роты разведывательного батальона вспоминал, как налет союзных самолетов был встречен дружным огнем из 20-мм зениток и пулеметов МГ-42. Несколько самолетов