и на Кипр.
При этом надо заметить, что государство очень придирчиво относилось к существованию разного рода ремесленных цехов. От его сурового надзора не ускользали ни кожевенные ремесла Джудекки, ни стекловарни острова Мурано, ни цех шелкоткачей, который возник еще до того, как в 1314 г. в него вошли рабочие из Лукки, ни суконное производство.
Цеховые уставы очень настойчиво навязывали жесткие нормы качества, фиксировавшие размеры кусков ткани, выбор сырья, число нитей основы и утка, материалы, используемые для крашения.
Все ремесла, новые и старые, с XIII в. организовывались в Венеции в корпорации и братства. В городе на воде весь промышленно-купеческий мир удерживался в повиновении деньгами и государственной властью.
Власть располагала четырьмя органами надзора и арбитража: Старым судом, Пятью торговыми мудрецами, Городскими главными инспекторами и Коллегией ремесел. Благодаря этому надзору Венеция отличалась от многих других городов Италии удивительным социальным спокойствием. Бунтов, стихийных выступлений или забастовок почти не было.
Даже громадный Арсенал – государственная мануфактура, насчитывавшая самое малое 3 тыс. рабочих, которых каждое утро созывал на работу колокол собора Святого Марка, – строго контролировался. Едва появлялось подозрение о возможности возникновения там волнений, как вешали одного-двух зачинщиков, и вновь воцарялся порядок.
Заработки в Венеции были относительно высоки, и снизить их было не так уж просто.
Каждый год Венеция чеканила 1,2 млн золотых дукатов, а различной серебряной монеты – на общую сумму 800 тыс. дукатов.
Но, чтобы сохранить все эти богатства, необходим был прочный мир, о чем предупреждал в своем завещании дож Моцениго. Перед самой смертью старый дож предпринял отчаянные усилия, чтобы преградить путь стороннику военных решений Франческо Фоскари.
«Если вы изберете Фоскари, вы вскоре окажетесь в состоянии войны, – говорил Моцениго, – тот, у кого будет 10 тысяч дукатов, окажется всего с одной тысячью, тот, у кого будет 10 домов, останется лишь с одним». Напротив, если сохранится мир, «ежели последуете моему совету, то увидите, что будете господами золота христиан».
Однако венецианцы не вняли советам старого дожа. Город втянулся в затяжной конфликт.
В XVI в. для Италии настали тяжелые времена. Она вступила в новую эпоху – драматический и бурный мир Чинквеченто.[4] Ставшая еще на рубеже XIII–XIV вв. родиной раннекапиталистических отношений и новой светской культуры, страна вступает в новый период социальных потрясений.
Италия, к этому времени уже утратившая свое былое могущество, становится яблоком раздора между двумя крупными монархами Европы – французским королем и императорами Габсбургами, которые владели одновременно германским и испанским престолами. Полчища врагов обрушились на Италию, разоряя некогда цветущие города. Стала вновь поднимать голову уцелевшая феодальная знать.
Угроза