в могилу. Есть темы, которые просто не нужно исследовать, вот и все…
– Удивительно… Ты сейчас рассуждаешь прямо как Ефимия Васильевна, забирая Петрушу из Санкт-Петербурга… И тоже после общения с жандармским генералом… Тебе не кажется это странным?
– Не кажется. По той лишь причине, что вчера вечером я разговаривала с Александрой и она мне все рассказала… И про твои видения, и про то, что Ершов к тебе по ночам приходит… Танечка, пойми, у меня, кроме тебя, никого не осталось. А после такого, что я услышала, мне хоть самой тебя в больницу вези…
– Я подумаю, мама!
И больше в то утро они обе не проронили ни слова.
Прошло два года.
В институте заканчивался учебный год. Вяземская после лекции пришла домой. В квартире ее ждала запись на автоответчике: приглашали в Тобольск, должен был приехать кто-то из потомков Ершова…
Весь вечер Татьяна ходила по квартире как потерянная, все никак не могла принять решение, да и советоваться ни с кем не хотелось.
За эти два года она пережила жестокую депрессию, а потом собралась с духом и успешно защитила кандидатскую диссертацию.
Выпустила книгу, повествующую о Петре Павловиче Ершове и о своих библиографических изысканиях, и, казалось бы, забыла про Ершова, равно как и он про нее. По крайней мере, он более не появлялся…
И вдруг этот звонок, словно морская волна, сначала ударившая со спины, да так, что от неожиданности подкосились ноги, а потом и вовсе закрутившая ее по береговому песку, увлекая за собой не иначе как в пучину морскую…
«Стоп! – сама себе сказала Вяземская. – Только давайте уж без излишней экзальтации…»
– Татьяна Виленовна, здравствуйте… – встретила ее на пороге музейного комплекса Тобольска знакомая сотрудница Наталия Аристова. – Вы не поверите… Нашлись родственники Петра Павловича Ершова, его правнучка, оказывается, до сих пор жива и находится в Америке… А ее дочка Алла Ранская сейчас путешествует по России… Работники музея имени Ершова в Ишиме с ней связались. И она пообещала им, что постарается сделать остановку в Тобольске…
– Неисповедимы пути Твои, Господи! – лишь промолвила Вяземская.
– Сегодня вечером будем ее встречать, а пока я хотела показать вам наш новый зал… – сказала она и повела Татьяну в музейные комнаты, отведенные под экспозицию, посвященную памяти Ершова.
Чудом сохранившееся личное бюро Петра Павловича стояло в самом центре зала, очевидно сотрудники музейного комплекса еще не определились с местом его постоянного нахождения.
Наталию неожиданно куда-то вызвали, и Вяземская осталась в зале одна.
Когда сердечко ее немного успокоилось, она подошла к бюро и стала его внимательно разглядывать.
И вдруг какой-то внутренний голос подсказывал ей: ищи…
Но что именно нужно было ей искать? Уж не золотой ли ключик, который позволит ей войти в мир, в котором исполнятся все ее желания…
Несколько секунд хватило Вяземской, чтобы принять решение, и вот она уже осторожно развернула бюро задней дверцей к окну, чтобы было лучше видно. А потом,