через пару страниц…
Июль, 20. Третий день сплошные степи… Скучно. Куда едем, зачем так спешим? Или же матушка воистину ведает что-то, и теперь боится «этого», как огня гиенского. Или кто-то посулил ей грядущий потоп во граде Петра посреди лета. И не иначе как искренне верует, что только Сибирь – этот новый Ноев ковчег – нас спасет, оградит от бесовских происков… Ведает же, что меня никогда не интересовала тема демонической одержимости в творчестве, а уж тем паче сомнамбулизм или спиритизм, коими сегодня Северная Пальмира воистину одержима. Нет, братья, повторюсь, что обаявший вас рок и судьба – всего лишь благой Помысел или, как сказывал наш друг Пушкин: ваш слепой случай есть лишь мгновенное проявление воли Божьей, побеждающей всевластие жестоких роковых сил… И я с ним в этом полностью согласен.
Вяземская закрыла дневник и посмотрела на часы. Была глубокая ночь, а завтра у нее были запланированы лекции.
Утром, уже в Тюмени, позволив себе легкий завтрак, она отправилась в университет. Сегодня была встреча с курсом, который она не видела почти две недели.
За несколько минут до звонка на перемену она обратилась к студентам:
– Насколько мне не изменяет память, к нашей встрече вы должны были подготовить небольшие сочинения на тему «Добро и зло, свет и тьма в сказке Петра Павловича Ершова “Конек-Горбунок”»…
Все полезли в свои рюкзаки.
– То, что вы все зашуршали тетрадками, дает мне возможность предположить, что вы попытались выполнить данную работу, а теперь я хочу предложить вам нечто иное. Пусть каждый из вас, как будущий педагог и воспитатель, опираясь на собственные выводы, выступит с неким заявлением…
– Типа суда над писателем? – задал вопрос один из студентов.
– Тогда уж над сказкой, – поддержала его мысль молодая девушка.
– Как вам угодно… Если это будет в русле задания, – откликнулась доцент Вяземская, – но задача такого диалога в том, что каждому из вас, уже в своей личной преподавательской практике, все равно придется ответить на эти вопросы: сначала для себя лично и уже потом своим ученикам… Итак: добро и зло, свет и тьма… Кто хочет начать диалог?
Первой подняла руку та самая студентка, что уже откликнулась на предложение Вяземской.
– Попробуйте, Князева…
– В опубликованной в 1999 году статье Лациса «Верните лошадь» впервые вводится предположение о том, что автором сказки «Конек-Горбунок» мог быть сам Пушкин, доказательством тому служит политическая подоплека сказки «Конек-Горбунок». Но я хотела сказать вот о чем: в царской России времен николаевской эпохи и Бенкендорфа дворяне, в общем-то довольно состоятельные люди, вышли на Сенатскую площадь с единственным желанием помочь своей стране и были арестованы, частично казнены, а в большинстве своем сосланы в ссылку… Разве это же самое не происходит и сегодня, уже в наше время? Такие же люди, так же не самые богатые, но и не бедные, как оказалось, не меньше декабристов обеспокоенные судьбой страны, вышли