высказывал ту же уверенность, – подтвердил дон Рафаэль, – но он больше думает о спасении душ язычников, чем об успехах археологии, иначе этот человек давно бы исполнил то, за что вы намереваетесь взяться. Он многое сделал, что значительно облегчит вашу работу.
– А кто такой фра-Антонио, сеньор?
– Человек, который, может быть, всего полезнее вам в настоящем деле. Мы редко видим его в музее; хотя он – один из наших наиболее уважаемых коллег, но он все время поглощен делами милосердия, которым посвятил жизнь, и ему остается очень мало времени на отдых. Фра-Антонио – монах францисканского ордена. Как вам известно, со времени введения у нас новой реформы монахам не позволяется жить общинами, однако за малыми исключениями монастырские церкви, которые не были упразднены, до сих пор управляются членами монашествующих орденов.
Фра-Антонио служил при церкви Святого Франциска – знаете, там, на рыночной площади – и утвержден в ней приходским священником. Это религиозный энтузиаст, неутомимый в исполнении своих обязанностей. Простой народ, видя его труды и сострадание к бедным, особенно в то время, когда здесь свирепствовала оспа, почитает его за святого; действительно, героизм этого монаха в то ужасное время и безупречная жизнь, согласная с его религиозными принципами, заставили даже высшее общество разделить убеждение простонародья. Фра-Антонио полностью следует святому Франциску Ассизскому, основателю ордена. Право, это милость неба, что люди, подобные ему, появляются время от времени на нашей грешной земле.
Дон Рафаэль отзывался с таким жаром и почтением о францисканце, что это придавало еще больше силы и значения его речи. После минутной паузы он прибавил:
– Но важнее всего для вас, сеньор, то обстоятельство, что фра-Антонио, отправляя различные требы, расположил к себе окрестных индейцев. Его заветное желание – обратить в христианство всех этих язычников, и с этой целью он часто совершает путешествия в горы; его стараниями в индейских городах построены капеллы, где он служит обедни и проповедует слово Божие, чтобы привлечь заблудших овец во Христово стадо. Уже много раз его жизнь подвергалась страшной опасности; жрецы горных племен жестоко ненавидят францисканца, потому что он приобретает немало последователей нашей религии милосердия среди приверженцев жестокой веры, которую они проповедуют. Впрочем, опасности нисколько не пугают его; он скорее ищет мученический венец, чем боится пострадать: до того сильна в нем вера и отвага.
Дон Рафаэль опять умолк, и я снова заметил, с каким глубоким чувством говорил он о святой жизни этого праведного человека.
– Теперь вам понятно, сеньор, – продолжал ученый, – что нашему фра-Антонио лучше всех известен образ жизни и характер горных индейцев, так что он может дать вам самые полезные советы, если вы хотите пожить с ними некоторое время. Для вас было бы лучше всего переговорить с францисканцем на этот счет. Церковь Сан-Франциско в двух шагах