предоставить в ваше распоряжение все, что есть интересного в наших архивах, и помочь вам в чтении рукописей. Да, вероятно, и дон Рафаэль не откажет поделиться с вами своим опытом.
И монах продолжал оставляя официальность по мере того, как предмет разговора становился ему интересен, а расположение ко мне возрастало:
– Вы должны знать, что у нас хранится много драгоценных документов. Еще в 1531 году эта восточная область была обращена в кустодию, отдельную от управления Санта-Евангелио в Мексико, и с того времени все письма и отчеты, относившиеся к миссионерству нашего ордена среди язычников, присылались сюда. Нет сомнения, что здесь скрыто много исторических сокровищ. В последнее столетие очень мало заботились о сохранении этих бумаг, а между тем они имеют большую антикварную ценность для таких людей, как дон Рафаэль и вы. Но еще драгоценнее они для меня, потому что из них я узнаю, как сеялось слово Божие среди идолопоклонников. Очень вероятно, что никто не изучал эти документы с тех пор, как наши ученые братья Пабло де-Бомон и Алонсо де-ла-Реа писали свои хроники о здешней провинции, а труды этих братьев закончены два с половиной столетия назад. Даже в те немногие часы, которые я могу посвятить занятиям подобного рода, мне удалось отыскать массу манускриптов, проливающих свет на исследования народа, населявшего Мексику до прибытия испанцев. Некоторые из этих рукописей я пришлю вам для ознакомления, они подготовят вас к делу, за которое вы беретесь, и вы почерпнете из них полезные сведения о первобытном образе жизни здешних аборигенов, об их верованиях и ходе социального развития. Пока вы будете жить в горах, в Санта-Марии и Сан-Андресе, я буду продолжать свои поиски в наших архивах, а после вашего возвращения покажу вам то, что найду. Теперь же, сеньоры, прошу меня извинить: я должен отправиться по своим делам. Дон Рафаэль знает, что я готов забыть их, толкуя о старине. У меня слабость к изучению древностей; я стараюсь победить ее, но она, кажется, все возрастает. Вечером, сеньор, я пришлю вам некоторые из здешних старинных рукописей. До свидания!
II. Тайна кацика
Фра-Антонио сдержал свое слово относительно манускриптов. При одном взгляде на них я понял значение улыбки, которой он обменялся с доном Рафаэлем, когда я так легкомысленно выразил уверенность, что могу прочесть их. Если бы я сказал, что мне гораздо легче разбирать древнееврейские книги, этого было бы мало, так как я хорошо читаю по-еврейски, но испанские рукописи поставили меня в тупик. И странная форма многих букв, и необыкновенные сокращения, и старинная орфография, не знакомые мне обороты речи, и, наконец, устаревшие слова, вышедшие из употребления, до того затрудняли чтение, что я был не в состоянии понять ни единой строчки. Нечего делать; я взял рукописи и пошел в музей просить помощи дона Рафаэля.
– Это пустяки, – заметил он, – немного времени и терпения, и все пойдет отлично.
Однако он говорил так из скромности, не желая хвастаться своими познаниями. Много времени и терпения