пахнет.
– Это Кэт.
– Кэт! – Мать Флоры подает мне свою прохладную руку, потом снова поворачивается к Флоре: – Вы идете на Портобелло?
– Да. Будем покупать подарки! Только я немного поиздержалась. – Флора с заискивающим видом смотрит на мать. – И мне нужно что-нибудь купить для бабушки…
– Умница! – с умилением произносит мама Флоры. – Хорошо, посмотри в моей сумке. Возьми сотню. Но не больше, – строго добавляет она. – Ты всегда забираешь у меня все наличные.
– Спасибо, мамочка! – Флора чмокает маму в щечку и, пританцовывая, спускается по лестнице. – Пошли, Кэт!
Я поражена. Сто фунтов? Вот так просто? Я уже много лет не просила у папы денег. И никогда бы не попросила, даже если бы у него было полно наличных.
Наблюдаю, как Флора берет деньги из маминого кошелька, потом следую за ней по роскошной белой лестнице. Если ступени Деметры подходят для принцессы, то эти ступени годятся для королевы. Мне хочется сделать фотку, но это неудобно. Может быть, потом, когда я узнаю Флору получше…
Воздух бодрит, и я шагаю рядом с Флорой в приподнятом настроении. Это такой крутой район Лондона! Ряды домов пастельных тонов прелестны, они словно из книжки с картинками. Я все время останавливаюсь и снимаю для инстаграма.
– Итак, что ты хочешь купить? – интересуется Флора, когда мы сворачиваем за угол и направляемся к Портобелло, протискиваясь через толпы туристов.
– Не знаю! – смеюсь я. – Ничего особенного. Я просто посмотрю.
С удовольствием смотрю на бесконечные лавки, раскинувшиеся перед нами. Здесь есть все – от ожерелий до кашемировых шарфов, от винтажных камер до старинных тарелок. Я уже бывала в Портобелло, но не на Рождество. Сегодня здесь праздничная атмосфера: на фонарных столбах – рождественские украшения, а группа парней в хипстерских шапках поет а капелла рождественские гимны. Как бы бросая им вызов, из лавки, где продаются диски, доносятся рождественские песни. Тут есть ларьки с глинтвейном и ларьки со сладкими пирожками, и в воздухе вкусно пахнет свежеиспеченными блинами.
Мне вдруг вспоминается, как мы пили глинтвейн с Алексом, и я ловлю себя на мысли: «О, будет ли это “наш напиток”?» Но я тут же переключаюсь на другое – так снимают иглу с виниловой пластинки. Уймись, Кэт! Глинтвейн? «Наш напиток»? Ты договоришься до того, что шапки Санты – «наш головной убор»!
Флора покупает для бабушки фарфорового слоника, а потом тащит меня в дизайнерский магазин, чтобы купить платье с блестками для офисной вечеринки. Я не собиралась ничего покупать, но оказывается, что некоторые цены не слишком устрашающие. Я вижу шерстяную шапку для папы всего за восемь фунтов, а потом вешалку с платьями по фунту, которые Флора находит «забавными». Покупаю вязаный кардиган. У другой лавочки мы обе примеряем дурацкие фетровые шляпы, и я все время фоткаю. Я ликую: ведь это та самая крутая лондонская жизнь, которую мне так хотелось вести!
Флора все утро с кем-то обменивается эсэмэсками. Когда мы останавливаемся у лавочки с зеркалами, она сердито косится на свой мобильник.
– Что-то