Хельга Мерц-Оллин

Комната с розовыми обоями


Скачать книгу

пину рукой. – Не можем уснуть. Можно нам посмотреть какое-нибудь кино?

      Дженни стояла чуть поодаль от своей подружки. Обе девочки жили в одной комнате и очень сблизились за время, что провели в нашем Центре.

      Они были совсем не похожи и внешне и по характеру. Мафанви – рыжеволосая, щупленькая, вечно сующая свой вздернутый носик во все дела, творящиеся вокруг. Дженни, наоборот, задумчивая, скромная, очень высокая брюнетка, старше своей товарки на два года.

      Завтра Мафанви покинет наш Центр – ей нашли фостерную семью. Девочкам, наверное, очень не хотелось расставаться, и я решила пойти им на встречу, пусть хоть последние часы проведут вместе. Тем более что с развлечениями у нас всегда было туго, интернет и мобильные телефоны, как признанное зло для детей, были под строжайшим запретом, оставалось лишь доброе, старое телевидение.

      Я взяла ключи от гостевого зала, и мы вышли из кабинета для персонала, так мы его гордо называли, на самом деле это был крошечный закуток, огороженный стеклянными панелями. Наши шаги гулко разносились по коридору, огромное здание было погружено в полумрак, стояла особенная дремотно-сонная тишина, присущая только большим помещениям. Каждый звук, шарканье по линолеуму наших ног, звяканье ключей в моей руке, отдавался эхом и терялся высоко под самым потолком.

      Я открыла одну из дверей, и мы оказались в маленьком зале. Хоть он и назывался гостевым и предполагал, что в нем должны приниматься посетители, то есть родственники наших подопечных детей, его обстановка оставляла желать лучшего. Два ветхих дивана вдоль стены, несколько разномастных стульев у окна, напротив небольшая плазма и вытертый коврик на полу. Обычная безликая казенная обстановка.

      Оконная рама была приоткрыта, и в зал задувал холодный октябрьский ветер, видимо кто-то из персонала решил тут проветрить, и забыл закрыть перед уходом. Я опустила раму и задернула пыльные шторы. Девочки прыгнули на диван, включили телевизор и принялись щелкать пультом в поисках нужного канала.

      – Кэти, мы посидим в темноте, – предупредила меня Мафанви.

      Я глянула на часы, настало время обойти все вверенное мне отделение, посмотреть все ли в порядке. Закрыв за собой наглухо дверь зала, не хватало еще, чтобы все проснулись и собрались тут на ночные посиделки, я выбралась обратно в коридор.

      Все мои подопечные крепко спали, я даже заглянула в туалет, проверила, не курит ли кто там тайком. Моя ночная воскресная смена проходила спокойно, без происшествий. За два года, что я проработала в Центре социально-психологической помощи подросткам, случалось всякое. Тайные связи с мальчиками, ссоры, перераставшие в драки, распитие спиртного ночью под одеялами. Была даже неудавшаяся попытка суицида, но все обошлось.

      Специалисты неохотно шли сюда работать, не всякий может найти общий язык с подростками, пусть в данном случае с девочками, в крови которых бушуют гормоны. Мне эта работа нравилась, с детства я мечтала стать психологом, правда мое отрочество нельзя было назвать счастливым, и мечта так и осталась мечтой.

      Благодаря своей удаче и сообразительности мне удалось закончить три курса факультета здравоохранения в университете Гламоргана. После получения диплома бакалавра я устроилась работать сюда, в Центр, на должность простого воспитателя. Круг обязанностей у меня, как у молодого специалиста, был узкий – суточные дежурства два-три раза в неделю. Но между тем дети меня любили, может за мою молодость, может просто не видели во мне взрослого из-за моей внешности. В свои двадцать пять я выглядела как не сформировавшийся щуплый четырнадцатилетний подросток и одевалась сообразно – темные джинсы и кенгуруха, капюшон, натянутый до самого носа.

      Я вернулась обратно в гостевой зал, Мафанви и Дженни сидели, обнявшись, и смотрели знаменитый маньячный ужастик по кабельному. Девчонки покатывались со смеху смотря, как несчастная жертва типа в маске и черном балахоне с визгом бежит ночью по лесной чаще. Я тоже невольно улыбнулась. В настоящей жизни так не бывает, все намного проще и жестче. И мне и этим девчонкам этого ли не знать.

      Мафанви привез в Центр социальный работник месяц назад, после того, как она попалась на магазинной краже. Девочка жила большую часть времени на улице, пока мать-гулена устраивала свою жизнь с очередным кавалером.

      От Дженни отказались родственники-опекуны, якобы не смогли с ней справиться, она постоянно грубила и убегала из дома. Но на самом же деле, Дженни рассказала мне по секрету несколько дней назад, ее дядя по материнской линии, сексуально домогался ее. Говорить об этом с психологом девочка не захотела, боясь, что родственники обвинят ее в бессовестной лжи и ей просто никто не поверит.

      Судьба каждого ребенка здесь, в Центре, была полна жутких подробностей. В городе наше заведение за глаза называли приютом для трудных подростков, но на самом деле все не так – эти дети не злостные нарушители общественного правопорядка, им просто вовремя никто не пришел на помощь, как в свое время и мне ни одна живая душа не помогла.

      Наш штатный психолог, Элис Купер, статная красавица с иссиня-черными до пояса волосами, всерьез полагала, что все подростки жестоки, безжалостность заложена