Судьбе, что во мне – простой московской девчонке (в прошлом, разумеется), выращенной исконно русской бабушкой, Еленой Ивановной Верзиловой, родом из Смоленска, странным образом соединилась кровь отца-армянина, А.М. Манукяна, с кровью иноземцев Виллеров – немцев или французов (лично я предпочла бы, чтобы они были французами).
Немецкую составляющую в наш род привнес Бернард Эрихович Виллер, взявший в жены мою русскую бабушку и покинувший этот мир в год моего рождения. (По дореволюционным метрикам он Бернгард Оскар Эдмунд Виллер. Чтобы не ломать себе язык, русское окружение опускало в его имени одну согласную, а то и вовсе заменяло его «Борисом».) Не могу сказать, что горжусь текущей во мне его кровью, поскольку немцев люто ненавижу за то, что они творили в годы войны. Одно утешает – что мои немецкие предки в Германии никогда не жили.
В семье деда сохранялись сведения о том, что род их ведет свое начало от французских гугенотов – фамилия звучала, как Вилье(р), что предки их бежали из Франции от погрома и резни, вошедшей в историю, как «Варфоломеевская ночь». Случилось это 24 августа 1572 года, накануне Дня Святого Варфоломея. В результате массового избиения гугенотов католиками, во Франции тогда погибло почти 30 тысяч гугенотов. Около 200 тысяч бежали в соседние государства – Англию, Польшу и немецкие герцогства.
В отрочестве я все выспрашивала бабушку и маму, что да как, изучала семейные альбомы и сохранившиеся документы. А потом и удалось заглянуть с помощью отыскавшихся родственников (в частности – Кирилла Самурского, правнука старшей сестры моего деда) в петербургские дореволюционные архивы. Оказался полезным и интернет. И картинка сложилась довольно любопытная, представляющая, как мне кажется, интерес не только для нас, прямых потомков этой фамилии.
Откуда корни растут
Итак, отец деда-немца, то есть мой прадед, Э.Э. Виллер (1851–1921), на котором я и хочу сконцентрироваться, был личностью не просто значительной, а очень даже незаурядной. Почетный потомственный гражданин Москвы, кавалер ордена Св. Станислава 3 степени, промышленник, купец второй гильдии, благотворитель, глава большой, многодетной семьи и многое-многое сверх того. Учитывая, что все свои регалии он заработал в общем-то в чуждой для него среде, будучи для России иностранцем и иноверцем, все, чего он сумел достичь, значимо вдвойне. По крайней мере, я его за это очень ценю и уважаю. И им, как личностью, горжусь.
В сохранившихся данных о нем он значится как Эрих Эдуард (или Эдуардович) Виллер. (Второе имя – по отцу). Но у немцев все выглядит несколько иначе, поскольку имена у каждого двойные, а то и тройные. Прадеда звали Эрих Готтфрид Вениамин. А прапрадеда – Эдуард Рудольф. Поэтому в царских указах Николая II, например, он фигурировал в сверхусложненном варианте: «Эрих-Готтфрид-Вениамин Эдуардов Рудольфов Виллер».
Родился прадед в городе Дерпт, Лифляндской губернии, и прожил там с семьей до 24 лет. Где он учился и чем потом