сказала ему, что надеется видеть его очень часто у себя во время пребывания в Лондоне. Лоу ответил подобающим образом. Он хотел было прибавить несколько более нежных слов, но уловил слегка укоризненный взгляд леди Кэт и воздержался. Старый Уилсон сердечно повторил приглашение жены, и Джону пришлось снова выразить свою признательность. Садясь в коляску, Уилсон тихо осведомился, в котором часу назначен поединок, и получив ответ сказал, что будет точен. Коляска уехала, а Лоу отправился в Гуммумс. Он чувствовал, что волшебница, под чары которой он сегодня попал, так сильно пленила его, что казалось трудным, почти невозможным стряхнуть с себя это колдовство. Джон не мог изгладить из своих мыслей ее образ, он преследовал его все время во сне.
Глава V. Поединок в Гайд-Парке
На следующее утро Лоу встал с постели раньше семи часов и, одевшись, велел слуге принести плащ и пару шпаг. Затем, спрятав шпаги под плащом, нанял карету и поехал на Беркли-сквер. Гарри обещал, что врач будет наготове, оттого он не заботился об этом. Прибыв к отелю Уилсона, он застал старика в ожидании его прихода, и отправился с ним в Гайд-Парк. Дорогой они разговаривали о разных пустяках, словно оба хотели избежать упоминания о предстоящем поединке. Наконец, Лоу заметил:
– Надеюсь, вы много упражнялись в поединках. Если да, то я нисколько не усомнюсь в исходе дела.
– Я не учился в фехтовальной школе и не брал в руки рапиры уж несколько лет, но не забыл, как владеть шпагой, и докажу это сегодня Каррингтону. Я дрался несколько раз и решил больше уж не сражаться, но в этом случае меня заставили. Если не накажу этого дерзкого фата, я могу подвергнуться подобным же неприятностям со стороны его друзей. Я слишком часто бываю в свете, чтобы не знать, что меня осыпают насмешками, может быть, и справедливыми, за то, что я женился на такой молодой красавице, как Белинда. Но насмешки не смущают меня. Будь я на сорок лет моложе, то не мог бы более страстно любить жену, чем теперь, когда мне шестьдесят пятый год, и быть может, вам это покажется тщеславием, но я заявлю, что и она любит меня. Когда я еще был пажом у Его Королевского Величества Карла II, старый поэт Джон Дэнгем, который потешался над супружеством всю свою жизнь, отчаянно влюбился в молодую, прекрасную девушку и женился на ней. Все смеялись над ним, и я тоже, все мы думали, что прелестная леди Дэнгем – легкодоступная дамочка, и стремились найти удобный случай сделаться ее любовниками. Не могу сказать, оказывала ли она кому-нибудь благорасположение или нет, но так думал Джон Дэнгем, и он ужасно отомстил за предполагаемое оскорбление своей чести.
– Кажется, он отравил свою жену, – заметил Лоу.
– Да! И я поступил бы также, если бы меня оскорбили таким же образом, – грозно произнес Уилсон. – Я тогда порицал Джона Дэнгема, но теперь нет. Я знаю, что такое ревность.
– Боже мой! – воскликнул Лоу, встревоженный грозным тоном, которым старик произнес эти слова. – Не имеете ли вы каких подозрений относительно вашей жены? Если да, то, ради бога, откиньте их – я вполне уверен,