снова выступил в его защиту барсук Гримбарт. Он доказывал, что по закону требуется вызвать обвиняемого в третий раз и если он снова не явится, то уж тогда можно осудить его заочно.
– Боюсь, что никто теперь не отважится доставить новую повестку такому отъявленному вероломцу, – возразил ему король. – Ни у кого нет лишнего глаза, никто не захочет остаться калекой, а может быть, и лишиться жизни из-за подлого преступника. Да и можно ли быть уверенным, что негодяй все-таки явится?
– Государь, – подал голос барсук, – предоставьте эту честь мне. Уверяю вас, что я с поручением справлюсь.
– Хорошо, – согласился король. – Но только будьте рассудительны. Помните, что это очень опасная личность.
– Что ж, я рискну, – сказал барсук Гримбарт и отправился в Малепартус.
Рейнеке с женой и с детьми он застал дома.
– Здравствуйте, дядюшка Рейнеке! – сказал он с поклоном. – Простите, но вы нас всех удивляете. Как это вы, такой ученый, опытный и мудрый, могли не исполнить королевский указ? Пора вам одуматься. Со всех сторон доходят о вас прескверные слухи, со всех сторон сыплются жалобы. Вот мой совет: спешите ко двору. Если и в третий раз вы не явитесь, король пошлет войска, ваш замок обложат. Вам и вашему семейству будет грозить гибель. Давайте-ка лучше отправимся вместе к королю. Вы достаточно хитры и на суде вывернетесь. Не раз уже судились за более серьезные проступки, и все-таки вам всегда удавалось отвести судьям глаза и осрамить своих врагов.
– Дельный совет! – воскликнул Рейнеке. – Мне действительно следует явиться ко двору и лично защищать себя на суде. Король, надеюсь, будет милостив ко мне. Он отлично знает, как я ему полезен, и понимает, что именно за это меня и ненавидят. Ведь все его придворные в делах ничего не смыслят – ни бе ни ме, и там, где нужен совет поумнее, выручать приходится мне. Вот они и завидуют… Меня тревожит только, что самые злые из моих врагов как раз и состоят в королевских любимчиках. Их там больше десятка, а я один. И все-таки мне лучше добровольно явиться к королю, чем подвергать жену и детишек такой опасности. Король, разумеется, сильнее меня, но, быть может, мне еще удастся как-нибудь поладить с моими недругами…
Тут он обратился к жене:
– Береги детей, Эрмелина! Особенно нашего младшенького, нашего любимца Росселя. Малыш весь в меня – у него чудесные зубки! Да и старшего, плутишку Рейнгарта, я люблю не меньше. Можешь без меня побаловать деток. Бог даст, я скоро вернусь и тогда уж порадую тебя хорошим подарком…
И он ушел в сопровождении Гримбарта.
Не прошло и часа, как Рейнеке обратился к своему спутнику:
– Милый племянник, дорогой мой друг! Вы – священнослужитель, лицо духовное. Признаюсь вам, мне все-таки страшновато предстать перед нашим государем. Что ни говори, а совесть у меня не совсем чиста. Если я исповедуюсь перед вами во всех своих грехах, мне станет легче. Так вот слушайте.
Прости меня Господь и Пресвятая Дева Мария, – начал Рейнеке каяться на церковной латыни, как это положено у католиков, – что я вредил выдре, коту и всем другим, в чем теперь признаюсь,