/p>
© Дарья Пынзарь, 2018
© Дарья Сергеевна Пынзарь, иллюстрации, 2018
© Сергей Филимонович Пынзарь, дизайн обложки, 2018
© Сергей Филимонович Пынзарь, фотографии, 2018
© Виктор Иванович Козич, фотографии, 2018
© Юрий Красюков, фотографии, 2018
ISBN 978-5-4490-4962-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
От автора. В книгу вошли мои воспоминания о детстве, первопроходцах Ямала, работниках СУПТР-7 треста СОЮЗПОДВОДГАЗСТРОЙ (Надымский участок), жизнь и работа в тайге на трассе нефтепровода Оха – Комсомольск-на-Амуре. Строительство этой трассы описано в романе Ажаева «Далеко от Москвы»; мои статьи по цветоводству и природе, которые были опубликованы в журнале «Цветоводство», а также путешествие с дочкой по Италии. Воспоминания охватывают довольно длительный период. Всё что рассказано это реальные события и имена. Надеюсь, книга будет интересна тем кто интересуется как жилось в СССР рабочему человеку. А так же; любителям природы, путешествий, и цветоводам. Посвящается первопроходцам, строителям газопровода по Сделке века Газ-трубы.
От отца и дедушки – в подарок детям и внукам. Особо дочери Дарье Сергеевне. Донечка Дарёна – только благодаря ей эта книга выйдет в свет. Она финансировала, она оформляла книгу. Она, по праву соавтор. Вот уже 10 лет, ущемляя себя, экономя на всем, она помогает мне и своим семерым племянникам.
Часть первая. ВОСПОМИНАНИЯ
ДЕТСТВО
Вступление
Родился я в маленькой (по молдавским меркам) деревеньке в 1947 году. Деревня хоть и маленькая, но с долгой историей. Несколько раз меняла свое место, а теперешняя образовалась во второй половине пятнадцатого века. Пару лет назад по дороге в лес, что находится менее одного километра от меня, увидел на дороге машину. В стороне по пашне ходили двое с металлоискателями. Подошел спросить: что ищут, как успехи. Сказали, что давно тут было поселение. Очевидно, что это и было одно из мест деревни. На моей памяти там был сад и виноградник одного резеша по имени Карл. Сада давно нет, а место так и называется – у сада Карла. Я вот не знал, хотя и искал сведения о поселениях в округе, когда интересовался турецким поселением. Ничего не нашел, а кладоискатели каким-то образом знали.
Жили здесь резеши и безземельные. Резеши или боеры (так их называют по-местному) владели относительно большими земельными наделами, поэтому приписанные земли были довольно обширны. В километре от теперешней деревни в пору турецкого владения Молдавией находилось турецкое поселение. Тепер, от этого поселения ничего не осталось, кроме кусков каменных плит бывшего турецкого кладбища. Так как деревня имела большие площади сельхозугодий, здесь создали первый в округе колхоз.
В числе первых вступили в колхоз и мои молодые родители. Мать – активистка-агроуполномоченный, отец, ранее батрачивший у местного помещика, просто колхозник. Вот в этой семье и появился я на свет, третьим ребенком. Первыми были два близнеца, но прожили они около месяца и умерли. После страшной засухи 1946 года, к 47-му, все запасы кончились и пришел голод. Многие сельчане умерли в тот год. Из детей этого года рождения остался только я – благодаря матери. Ни на минуту не отпускала она меня, держала на руках у груди, да и боялась, как бы голодный и злой отец не обидел меня. Были и такие в деревне, что спасали себя, забыв о детях. Умерли дети от голода, но и родители эти, хоть и заморили детей своих, не спаслись.
Власть, которая ранее почистила от продовольствия все хозяйства, понемногу помогала, выдавая по паре килограммов кукурузной муки. В эту муку добавляли лебеду и пекли лепешки, из леса отец приносил дикую черешню. На поле ловили сусликов, это было мясное блюдо. Гонимые голодом, люди шли на Украину менять что-нибудь на еду, шли на ближний украинский сахарный завод за свекловичным жмыхом. Ходил и мой отец. По его рассказу, добравшиеся сразу кидались жрать, жрать, жрать, глотали не жуя. Многие, объевшись этого жмыха, падали, корчась, и умирали прямо у ямы, где находился жмых. Тем временем на запад шли эшелоны с продовольствием.
Выжили и я, и родители. Жили мы в маленьком домике на две комнатки. Вместе с нами жил брат отца дядя Гриша, недавно демобилизованный фронтовик. Первая комнатка – подобие кухни, там стояла печь для выпечки хлеба, вторая жилая. Мало осталось в памяти от этого периода моего детства, обрывки событий трехлетнего возраста. Помню себя во дворе у бабушки, возле стожка с соломой. Я ищу мячик, а бабушка ругает меня, хотя терял этот мячик не я. Помню, пугали меня дядей Мишей Баламутовским: «Вот идет дядя Миша». Я бежал к окну и высматривал. У этого дяди была машинка для стрижки. Эта машинка не стригла, а выдирала волосы на голове. Помню, ходил к маминой сестре тете Лиде, одет в кальсончики, босиком. Однажды, возвращаясь домой, оказался в вечной луже и увяз там. Появился отец и вытащил меня. Эта лужа и теперь там бывает, но на асфальте, что проложили в конце восьмидесятых, уже без грязи, в которой можно увязнуть. В том