ой системе Ridero
Доброго времени суток, мой дорогой читатель!
Я безумно рада, что сейчас Вы держите в руках мою первую книгу. Те, кто уже знаком с моим творчеством, заметят, что здесь собраны далеко не все мои стихи. Идею создания этого сборника я вынашивала очень долго, и вот этот час настал… Первая книга – своеобразный шаг в неизвестность, шаг дерзкий и нерешительный одновременно, так, наверное, шагают из детства в юность, наполненную Л Ю Б О В Ь Ю… Именно о ней я и хочу сегодня говорить…
С теплом и признательностью, Мадина Секлетеева…
Многоликая и пьянящая
Многоликая и пьянящая,
На рассвете туманом сошедшая,
Прогоняющая и манящая,
Леденящая и сумасшедшая…
Восхитительная, сумасбродная,
Бриллиантами рос омытая,
В цепи кована, но свободная,
На слуху у всех, но забытая…
Слишком ветрена, но постоянная,
В ароматы цветов одетая,
Недоступная и желанная,
Недолюбленная, недопетая…
Снисходительная и жестокая,
Иногда как дитя беспечная,
Беспокойная и далекая,
Осторожная и опрометчивая…
Будто ангел и, все же, порочная,
Но по-прежнему чистая, ясная,
Как звезда в небесах полуночная:
Одинокая и прекрасная…
Мне твердили: «Безумна твоя любовь!»
Мне твердили: «Безумна твоя любовь!
Отпусти и не мучай себя, беги!»
Я бежала… Но не от его шагов,
А за ним, всем советам людским вопреки…
Говорили: «Как глупо! К чему тебе
Тратить жизнь на улыбку и полувзгляд?
Он не ищет причала в твоей судьбе!
Отступись, эти мысли лишь боль сулят!»
Мне кричали: «Смотри же! Полно других,
Кто способен любить и дарить покой!»
Как вы глухи! Как мелочны! Как глупы!
Только он в моем сердце! Никто иной!
Ни тепла, ни любви, ни банальных встреч…
Я, поверьте, не стану о них просить…
Попрошу об одном лишь – себя беречь,
Ведь пока счастлив он – мне счастливой быть!
Я не стану разменивать свет на тьму
И искать его блики в чужих лучах…
Я пыталась, поверьте! Но в том плену
Лишь его имя таяло на губах…
Без советов придется мне петь и жить,
В моем небе – его безрассудства бой…
Это он научил меня так любить…
Это он научил меня быть собой…
N…
Тусклый свет керосиновой лампы…
и уныние серых стен…
Я опять написать решилась…
Что же, здравствуй, мой милый N…
Как живется? Тебя там любят?
Ты нашел то, чего хотел?
Не гадаю… Но дама бубен
заманила тебя в свой плен…
Годы мчатся, а ты все тот же…
этот мимосмотрящий взгляд…
Знаешь N, если б было можно,
я б вернула те дни назад…
И ждала бы еще вернее…
и не думала б о судьбе…
Милый N, а ведь я болею…
и лекарство мое – в тебе…
Ты меня одурманил болью…
не живу, а считаю дни
До момента, когда с тобою
мы б увидеться вновь смогли…
Я не жалуюсь, не подумай,
сострадания не прошу…
Просто в лицах чужих и душах
неизменно тебя ищу…
Это хуже, чем скарлатина…
Излечения нет и нет…
Милый N, твое длинное имя
будто вырезали во мне…
Я надеюсь в грядущем мае
разорвать этот плен оков…
Но пока… лишь себя презираю
за безумство своих стихов…
Все проходит… пройдет и это…
Соломон, вероятно, прав…
Я сумею не ждать ответа…
/усмирить бы свой буйный нрав…/
Я пыталась стереть контакты…
Я пыталась тебя не помнить…
Жить и ни под каким предлогом
ни за что тебе не писать…
Я