интересно, если бы в начале урока Кирстен не переслала Рике новую фотку из инстаграма Криса Стара, солиста бойз-бенда «Манила Парк». Крис был такой зайка со своей новой стрижкой, что остаток урока Рике провела в сплошном розовом ми-ми-ми, непатриотично пропустив мимо ушей информацию об успехах родного региона.
– Ты когда уже сама начнешь инстаграмиться? – со смехом спрашивали одноклассницы. У каждой из них были в инсте сотни себяшек и подписчиков, одна Рике со своим пустым аккаунтом выглядела белой вороной. Она же привычно отмахивалась.
В садике Хельга разучивала с теми, кто на нее реагировал, новый танец. Улаф кружился с остальными детьми, порой попадая в такт.
– Улле сегодня молодчина! Танцевал и даже пел! – улыбаясь, сообщила Хельга вошедшей Рике.
– Класс! Глядишь, к концу школы и алфавит выучит, – съязвила Рике.
– Не надо так, Эрика – с мягкой укоризной сказала Хельга. Она одна из немногих обычно называла Рике полным именем. – Я понимаю, тебе с ним нелегко. Но ведь и ему тяжело это дается. Нам надо поощрять в твоем брате любой импульс к развитию. И ты умничка, что так заботишься о нем.
Тетя на несколько секунд прижала Рике к себе, и девочка почувствовала укол стыда. Хельгин шерстяной свитер слегка потрескивал от статики, тоже кольнув Рике в щеку.
– До завтра!
– До завтра! – а Улаф уже потянул сестру за руку к выходу.
Тучи с моря победили синеву на востоке и затянули весь небосклон, изредка прорываясь мелкой моросью.
На остановке Тибанена1 столпились несколько человек и стояли один за другим три трама. Такое Рике видела впервые.
– Извините, а что случилось? – обратилась она к пожилому мужчине в сером пальто.
– Да вот видишь, там, выше по улице? – Он показал рукой, и Рике разглядела в нескольких кварталах шеренги людей, стоявших поперек улицы с теми самыми транспарантами в руках. Из-за расстояния не было видно, что у них там написано. Рядом виднелись несколько полицейских машин. – Перекрыли улицу, митинг у них, будь они неладны. – Мужчина досадливо глянул на часы. – И рельсы тоже перегородили, чтоб мигранты точно мимо них не проехали. Придется идти пешком. – Он оглядел детей. – Вам тоже в ту сторону? Могу вас проводить.
Рике уже решила.
– Нет, спасибо. Мы обойдем их по набережной.
– Ну что ж, как знаешь. Будьте осторожны.
– И вам всего доброго. Идем, Улаф.
Брату нравилось гулять по набережной (настолько, насколько вообще можно было понять, что ему что-то нравится). Мальчик часто «оживал» вблизи моря, подставлял лицо соленым брызгам, иногда смеялся и даже разговаривал. А Рике всегда чувствовала здесь маму… Она была в воде, в мокрых камнях, в сыром воздухе и соленых брызгах, в оранжевой листве деревьев и даже в пасмурном небе над головой.
На углу Фортунен, выходившей на набережную, их чуть не сбила с ног мчащаяся во всю прыть пожилая