© Валерий Карт, 2018
ISBN 978-5-4493-2635-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Книга вторая 1966—1974
Азовское лето
Мне в жизни надо так немного:
Была бы кринка молока,
Краюха хлеба, вот и все…
Да в синем небе облака,
Что свежий ветер в даль несет»
Невеждам о невежестве
Земли биографию должен помнить
Каждый живущий, как я, точь-в-точь,
Должен знать, когда грянет полночь
В Риме, если в Самаре ночь.
Быть любознательным – это право,
Это значит быть обязанным,
Порою бывает город Остраву
Ищут на карте рядом с Вязьмой.
Вы не поверите! Честное слово!
Стыдно до слез за подобных жителей,
Я б за такое лишал их крова,
Если б Земля была общежитием.
Поговорите с ними однажды,
С неблагодарными знатоками,
Станут доказывать, спорить даже,
Что черепах ловили на Каме.
И рассуждают о мироздании,
Зная о мире лишь понаслышке,
Заново начал прочитывать книжки.
Пусть на невежду обрушится с силой
Разума гений полною мерой,
Чтоб наша жизнь становилась красивой
И послужила потомкам примером.
***
Без оглядки и передышки
Убегаем в лес, лесом дышим,
Дышим свежестью первозданной,
Вечно юной, вечно зеленой.
Мы отвыкшие, мы нежданные
И, тем более, в лес влюбленные.
Человечество современное,
С городами, асфальтом, ракетами,
Вы забыли чувства безмерные
Под березами, под ракитами,
Вы забыли, как пахнет грибами,
Как грустит у дороги иволга.
Как спешит травинка любая
Обвенчать вас с плакучей ивою;
Люди, люди, мои ровесники,
Отодвиньте дела неотложные
И спешите с лесными песнями
На Земли травянистое ложе!
***
Воздух звонкий, хрусткий иней,
Воробьи под стрехи жмутся,
Снег на зорьке синий-синий,
Так и хочется коснуться.
Встало солнце в дымке белой,
Заискрилась даль степная
И пропали сразу беды,
Улетели в небо стаей.
Так порой печаль и горе,
Безысходная кручина
Пропадает, словно море,
И влечет в свою пучину.
Ржаво-рыжей челки лихость,
День морозный, снег скрипуч,
Мы с любимой с шумом, с гиком
На санях рискнули с круч.
Чудо – сказочные сани
В березняк влетают вдруг,
Дед Мороз шуршит усами,
Снежный вихрь нам дарит с рук.
Ах вы, русские просторы,
Ярый полдень, бег крови!
И тальянок переборы
Заходились от любви.
В снежной вьюге, с русским шиком
Я с тобой с горы лечу:
Рыже-ржавой челки лихость,
Рядом – мой кудрявый чуб.
***
Ах, с твоей статуэткой-фигурой,
Да с моею губою не дурой
Хорошо бы пойти в разведку,
Ненаглядная чудо-субретка…
Я расстанусь с наследным княжеством
И с привычным пока алкашеством,
Перекинусь, как сивка-бурка,
Ненаглядная ты, «мур-мурка».
Я пока не дышу на ладан,
Наслаждаясь тобою-кладом.
Но порою и часто сдается:
Что-то в сердце моем неймется.
И каким мне, скажите, аршином
Мерить страсти твоей секс-машины.
Как амебы, к утру еле-еле
Выползаем мы из постели,
И от этой неслабой житухи
Чую, вроде мозги протухли…
Решено, я из сладкой грязи
Выбираюсь обратно в князи.
***
Я уже не тот. Не прежний, гордый, юный.
В движеньях лень, Опустошенный взгляд…
Не бегаю