дищем, системой пещер, которая находится недалеко от города Аксая. Ходят слухи, будто бы в этом месте гибли люди и пропадал скот. Говорят про клады каких-то разбойников, тайники бандитов, про итальянских аристократов-авантюристов, ещё в XV веке искавших какое-то чудовище, которое там вроде бы есть. И будто бы Советская Армия строила там то ли подземные склады, то ли что-то такое интересное, замаскированное под подземные склады. Из рукописи мы узнали, что там строили и почему именно там.
Сам составитель записок потерял к ним всякий интерес, а из-за чего – он не сказал, и дал понять, что расспросы ему неприятны. Но был совершенно уверен, что описанное происходило в действительности. Причём он производит впечатление человека, скорее, не склонного к фантазиям. А описанные события носят характер совершенно дикий и неправдоподобный. Мы и раньше понимали, что Кобяково городище непростое место, но такого даже представить себе не могли.
После небольшой редакции мы решили представить рукопись вниманию читателя.
Вместо предисловия
Сейчас придут за рукописью. Пока она у меня – думаю про неё, а отдам, и перестану думать. Забыть я вряд ли что-то забуду, одиночество для воспоминаний отличный консервант. А добавить больше нечего. Это вся история. Причём сам я Фролова ни разу не видел. Зато Тамару Борисовну видел много раз и мы очень подружились. Хотя в последнее время редко видимся.
Прошло много лет. Ну может не так уж и много. Не тысяча лет и не сто. Ровно девятнадцать лет. Но с перспективы одного дня это много времени. Имеется ввиду тот день, когда я первый раз увидел Тамару Борисовну, она выходила из автобуса на котором привезли студентов и преподавателей университета в помощь советскому сельскому хозяйству. Потом только оказалось, что именно тогда для меня и началась эта история. Вампирская история, как сказал бы поэт Брунько. Сам я понятия не имел, что начинается какая-то история, вообще думал о другом, вернее о другой, причём думал довольно легкомысленно. Но история началась, и Тамара Борисовна оказалась в самом центре событий, которые стали предметом моих записок. Главный герой конечно Фролов, а главная героиня точно она. Вот я и вспомнаю тот день, оказывается я всё прекрасно помню.
Мне интересно вспоминать и себя, каким я был тогда шумным дураком. Это потом одна женщина занялась моим образованием. Я очень изменился под влиянием этой женщины, и мне кажется теперь сразу заметил бы что Тамару Борисовну выделяет не только внешность – а она конечно очень красивая – тёмные волосы, карие глаза… Но ещё я заметил бы в выражении лица застывшую беспомощность, понял бы, что её что-то мучает. Дистанция во времени даёт возможность увидеть вещи совершенно не различимые, пока ты в реальности на них смотришь. Тогда же, то есть летом тысяча девятьсот восемьдесят первого года творческая мысль, моя и моих друзей-собутыльников, еще не шла дальше плодово-ягодного вина с красивым языческим названием «Солнцедар», а уверенности, что мы умнее начальства, было достаточно для ощущения духовной полноты. Наши юные тела были настолько сильны, что могли вместить в себя всю душу, всё сознание, все чувства. В отличии от нас, Тамара Борисовна уже начинала ощущать, что с течением жизни тело становится меньше, душа и сознание перестают помещаться в нем.
Конечно, большим упрощением будет сказать, что твой путь – это процесс перемещения души за границы тела и начинается он задолго до смерти. Большим упрощением, но какая-то правда в этом есть. Тело – дом, но однажды душа чувствует, что часть ее уже не внутри, а снаружи. Время проходит, тело начинает скукоживаться, места в нем становится меньше. Это, наверное, немного похоже на ощущение, что ноги не помещаются под одеялом. Вроде и не холодно и ничего страшного, но как-то неуютно. Мы не чувствовали ничего такого, для нас мир был безопасен, как будто видишь его в окне поезда. Самые сильные переживания – положительные. Например, если девушка не слишком отчаянно защищается, когда ты расстегиваешь на ней лифчик… А Тамара Борисовна уже почувствовала холод, который идет снаружи. Причем она тогда, на самом деле, тоже еще далеко была не старушка, слегка за тридцать. Но нам казалось, что это не мало, мы-то были совсем салаги.
Зачем-то она поехала в этот совхоз, хоть могла спокойно остаться в Ростове. С работы бы её за это точно не выгнали. А могла сесть в поезд и утром очутиться на берегу Чёрного моря. Там полоса водорослей у самой воды, и воображение связывает запах йода с неярким солнцем, опускающимся за линию горизонта. Остаться одной, собраться с мыслями. Да, она уже прям видит, как остается на берегу со своими мыслями, на закате солнца. – «Дэвушька, слюшь, приходы на дыскатэку. Я тэбэ хороши вино прынысу, да?» Мужчины.
Я, наверное, залезаю к ней в голову и сообщаю вещи, которые вообще-то не должен знать. Но теперь, вспоминая тот день, я пробую представить себе, о чем она могла думать. Сами мужчины – не проблема, но с ними связана большая проблема. Из-за которой Тамара Борисовна и решила ехать в совхоз. И выглядела она не как человек, который попал туда, куда стремился, а, скорее, как сумевший избежать присутствия там, где не хотелось быть. Она выходила из автобуса, с сумкой в руках, оглядываясь с большим интересом. На площади перед общежитием.
Ну… площадь – это городское