и могла бы его проконсультировать, но он настоял на визите сюда.
Я осматривала кабинет Каца, а Кац осматривал моего отца. Камин из черно-белого мрамора, рояль. Книги на полках пыльные и засаленные. Каждая стоила больше, чем я за год зарабатывала в мясной лавке дяди Хайнца, где за полставки нарезала мясо для жаркого. И конечно, среди них был зачитанный том Фрейда. В кабинете горело несколько ламп, хотя свет от них никому не был нужен. Если бы мама видела такую расточительность…
Кац ощупал шею отца под ушами. А когда повернул руку отца, чтобы проверить пульс, на рукаве его халата заблестела вышитая серебряными нитками буква «К».
– Этому может быть причиной работа на фабрике Хоршафта, – пробормотал Кац. – На вашем месте я бы немедленно уволился.
Отец поморщился. Кожа у него была землистого цвета.
– Но мы не проживем без этой работы.
– Тогда постарайтесь хотя бы работать в помещении с вентиляцией.
Вернулся бывший студент-медик и поставил на столик рядом с креслом хрустальный стакан с водой.
«Неужели так сложно подать стакан отцу?» – разозлилась я.
Видимо, парень не знал, что отец на их стороне. Если бы отец не был столь сильно болен, он бы целый вагон таких вот спрятал в нашей задней спальне.
Кац вытряхнул на ладонь отца таблетку из пузырька и улыбнулся.
– Денег не нужно.
Значит, так они это делают? Ловят клиента на крючок, а потом запрашивают завышенную цену.
В наших учебниках описывались самые разные стратегии, которые использовали евреи, чтобы уничтожить репутацию трудолюбивых немцев. Они подмяли под себя мир медицины. Мои профессора говорили, что евреи держат результаты своих исследований при себе и делятся ими только в своем кругу.
Пока отец принимал таблетку, я разглядывала корешки книг. «Клиническая хирургия». «Стадии развития эмбриона человека и беспозвоночных». Целая полка томов в зеленом кожаном переплете с такими названиями, как «Атлас заболеваний покровов наружного глазного яблока», «Атлас сифилиса и венерических заболеваний».
– Любите читать? – полюбопытствовал Кац.
– Герта скоро заканчивает медицинский институт, – поделился с ним отец. – Она на ускоренном курсе. Интересуется хирургией.
Я отличилась на всех немногочисленных курсах хирургии, которые мне дозволялось посещать, но специализироваться на хирургии при национал-социализме женщинам не разрешалось.
– Ах вот как, – улыбнулся Кац. – Хирургия – королева медицины. Так, по крайней мере, считают хирурги. – Он взял с полки один из томов в зеленом переплете. – «Атлас общей хирургии». Не читали?
Я промолчала, а Кац протянул том мне. Похоже, кто-то из евреев все же делится.
– Вернете, когда все изучите, и я дам вам другую, – предложил Кац.
Я не притронулась к тому. «Что скажут люди, если я возьму книгу у еврея?»
– Вы слишком щедры, господин доктор, – пробормотал отец.
Кац так и не опустил книгу.
– Я настаиваю.
Книга