оставленный для него. Он был очень весел, потому что подвернулась работа на вечер, да и день выдался славный.
– Такой день, как этот, он как подарок, – сказал отец.
– Да, папа.
– А горячий кофе – разве это не замечательно? Как люди жили, пока не изобрели кофе?
– Мне нравится запах кофе.
– Где ты покупаешь зерна?
– У Уинклера. А что?
– Кофе лучше с каждым днем.
– Осталось немного еврейского хлеба, кусочек.
– Отлично! – Он взял хлеб и перевернул его, увидел с другой стороны этикетку с эмблемой Союза пекарей. – Отличный хлеб отлично выпекают пекари профсоюза.
Он снял этикетку. Вдруг вспомнил:
– А как там эмблема на моем фартуке?
– Вот она, вшита в шов. Сейчас разглажу ее.
– Эмблема, она как украшение, – пояснил он. – Вроде розы в петлице. Вот посмотри на мой значок с эмблемой Союза официантов.
И папа отполировал рукавом бледный зеленоватый значок на лацкане.
– Пока я не вступил в профсоюз, хозяева платили мне, как им вздумается. Иногда вообще не платили. Чаевые есть, говорили мне, и хватит с тебя, вот твой заработок. Кое-где с меня еще и брали деньги за то, что давали работу. У тебя такие большие чаевые, говорили мне, можешь заплатить за концессию. А потом я вступил в профсоюз. Твоей маме не стоит переживать из-за взносов. Когда я работаю от профсоюза, хозяин обязан платить мне зарплату, и не важно, что есть чаевые. Все работники должны объединяться в профессиональные союзы.
– Да, папа.
Фрэнси принялась гладить. Она любила слушать отцовские разглагольствования.
Фрэнси вспомнила про штаб-квартиру профсоюза. Как-то раз она ходила туда, относила отцу фартук и деньги на трамвай, чтобы доехать до работы. Она видела, как он сидел там с другими мужчинами. В смокинге, который носил всегда. Другой одежды у него не было. Черный котелок смотрелся небрежно-элегантно. Он курил сигару. Когда Фрэнси вошла, он снял котелок и выбросил сигару.
– Моя дочь, – с гордостью сказал он.
Официанты посмотрели на худенькую девочку в старом платье и переглянулись. Они были не чета Джонни Нолану. Всю неделю работали на постоянной работе, а субботними вечерами подрабатывали ради дополнительных денег. У Джонни не было постоянной работы. Он работал от случая к случаю – вечер тут, вечер там.
– Должен сказать вам, друзья, – заявил он. – У меня двое чудесных детишек и прекрасная жена. И должен признаться, что я не очень хорошо поступаю с ними.
– Не переживай, – сказал сосед и похлопал его по плечу.
Фрэнси услышала, как двое мужчин в сторонке обсуждают ее отца. Коротышка говорил:
– Послушай только, как этот парень распинается про свою жену и детей. Заслушаешься. Забавный тип. Зарплату отдает жене, а чаевые пропивает. У него занятный договор с Макгэррити. Он отдает все свои чаевые ему, а Макгэррити наливает ему по первому требованию. Никто из них не знает – кто кому должен, то ли Макгэррити ему, то ли наоборот. Но эта система расчетов, похоже,